– Я не всесивен и вешаю далеко не все! Пвеступвение
есть пвеступвение! Аздуван его не отпустит! – виновато сообщил Хадсон.
Медузия протянула руку. Магвокат с ужасом смотрел на ее
длинный ноготь, вычерчивающий круги прямо перед его носом.
– Возможно все! Вам, любезный, должно быть хорошо
известно, что существует заклинание освобождения из Дубодама! Заклинание,
которого нет даже в волшебных фолиантах!
– Я вично его не знаю! – поспешно проговорил
Хадсон. – Я сквомный, очень сквомный магвокат, котовый ваботает на добвую
тетю мивого Гувия!
– Тогда знает он! – тонкий палец Медузии показал
на Бессмертника Кощеева, у которого лишь одна голова торчала из магической
паутины.
Бессмертник угрюмо воззрился на нее.
– Я знаю, но ничего не скажу. Бесполезно продолжать
этот разговор. Ванька останется в Дубодаме, а скоро туда отправитесь и все вы –
вся ваша компания! Я вам это обещаю. А теперь можете телепортировать меня в
раскаленную лаву, – сказал он с вызовом.
– Он и в самом деле не скажет. Я его знаю. И что же
теперь нам делать? Это тупик! – вполголоса заметил Сарданапал.
Тем временем Таня бросилась к Тарараху, увидев, что он
пытается, но не может подняться. Тела де ментов, во множестве лежавшие вокруг
питекантропа, втягивались и врастали в брусчатку, точно камень стал вдруг
зыбким болотом. При этом на магнетизеров и на Тарараха это не распространялось.
Таня растерялась, но все же, случайно обнаружив на камнях свое кольцо, должно
быть до того находившееся в плаще одного из де ментов, вернула его на палец.
Перстень дружелюбно проскрипел что-то на латыни.
Тарарах наконец поднялся. Он был порядком помят, но все же,
когда он стиснул Таню в объятиях, она ощутила себя яблоком, попавшим в
соковыжималку.
– Ты того, Танька… Больше так не делай! И напугала же
ты нас! – прогудел он.
– Дубодам возвращает себе свое! Смотри, площадь почти
опустела, – мрачно сказал Поклеп, который был тут же рядом.
– Но они же мертвы! – воскликнула Таня.
Поклеп покачал головой:
– Ничуть. Мы договорились не применять смертоносных
заклинаний. Сильные – да, опасные – да, но не смертоносные. Невозможно убить
то, что никогда не жило. Они всего лишь часть этих стен и башен. Через
несколько минут де менты появятся вновь! Нам надо спешить.
Поклеп Поклепыч скользнул взглядом по Таниному лицу, и
внезапно взгляд его уперся в пенсне, которое неизвестно как держалось еще на ее
переносице. Его лицо немедленно приобрело выражение, которое бывает у гончей,
взявшей след.
– Откуда у тебя это, а? – спросил он
подозрительно. – И не советую искажать истину!
Но ответить Таня не успела. Внезапно какое-то новое событие
переполошило всех. На площадь опустился ржавый велосипед, на седле которого
сидела Великая Зуби. Она выглядела запыхавшейся и потрясала длинным конвертом.
– Уф, слава Древниру, все целы! А где Ванька Валялкин?
Неужели он еще там? О небеса! – воскликнула она, бросаясь к Тане и Ягуну.
Сарданапал недовольно разгладил свою поредевшую в битве
бороду.
– Зуби, какими ветрами тебя сюда занесло? Я же просил
тебя остаться в Тибидохсе! Воображаю, что там сейчас происходит! –
воскликнул он.
Зуби едва не задохнулась от негодования:
– Как я могла остаться после того, что узнала!..
Пуппер… Он жив!.. Почти…
– Почти жив – это отлично сказано! Очень
литературно! – оценил Графин Калиостров.
– Ну да, он живет в наших севдцах! Довогой Гувий, знай,
мы все помним тебя! – немедленно с величайшей готовностью отозвался
магвокат Хадсон, дежурно промокая глаза все тем же многофункциональным платком.
– Да нет, Чума вас возьми! Он в самом деле не мертв! И
теперь уже ясно, что Ванька не нарушал дуэльных правил! Его искра была
совершенно нормальной, и, главное, она была одна! – крикнула Зуби так
решительно, что невозможно было ей не поверить, и сердито замахнулась на
Хадсона конвертом.
Магвокат тревожно прищурился.
– Зуби, успокойся! Ты уверена? Что же с ним
такое? – с беспокойством спросил академик.
– Он… Я не знаю, как объяснить, но такое нарочно не
придумаешь! – сказала Великая Зуби. – В общем, падая в океан, Гурий
вызвал галеру демонов. Это было очень благоразумно со стороны господина
студента, потому что подстраховочное заклинание при падении с такой высоты
точно не помогло бы, а галера всегда появляется мгновенно. На палубу галеры он
рухнул уже без чувств. Правда, палуба обладает свойством смягчать удар и
затягивать раны, но все же сознание Гурий потерял. Далее же произошел
магический казус. Галера не может никуда перенести Гурия, потому что он без
сознания и не говорит, куда его доставить. Но она же не может отнять у него
душу, потому что Пуппер не уснул от скрипа весел, а просто без сознания –
следовательно, не нарушил установленных правил. Но и Гурий не может очнуться,
потому что он на галере, а это не то место, где приходят в себя… В результате
время для него остановилось. Он не стареет, не мерзнет, не испытывает голод, но
одновременно… м-дэ… и не живет. А галеру-то порой вызывают, но она не может
явиться на вызов, потому что на борту у нее пассажир! Тупик, истинный тупик!
Именно поэтому галера начала выкидывать фокусы, и ее занесло в Трансильванию,
где она была обнаружена повелителем вампиров господином Дурневым… Он оставил
все как есть, но немедленно сообщил о своем открытии в Тибидохс. К сожалению,
письмо было получено слишком поздно. Я, разумеется, немедленно вылетела сюда.
Зуби замолчала, растерянно оглядываясь. Магвокат Хадсон
беспокойно завозился.
– Позвовьте-ка взгвянуть! – настойчиво попросил
он, скользя взглядом по строчкам. Его пухлое лицо то краснело, то бледнело.
Заметно было, что его терзают самые противоречивые чувства.
– Вазумеется, если это нагвая вожь, мы сково об этом
узнаем… Но, пведповожим, это не вожь, а пвавда, тогда мы оказываемся в
неудобном повожении… – пробормотал он. – Если Гувий жив, повучается,
что Джона Вайвявьку мы заточиви напвасно! Какой скавдав! С вашего позвовения, я
немедвенно вечу в Магфовд и поставаюсь уствоить так, чтобы Гувия забвали с
гавевы. Есви, вазумеется, еще возможно его спасти… Одноввеменно я попытаюсь
сдевать что-нибудь двя Вайвявьки! Похоже, пвавива дуэви он не навушал и исква
быва одна…
