Но… Они ничего не могли сделать!..
Они сами заминировали этот склон, оставив четыре довольно узких прохода к плато, и теперь, боясь напороться на свои же мины, жались друг к другу, как стадо баранов, и точно так же тупо лезли вверх… Эдакая хорошая групповая мишень! И куда только подевалась вся их выучка и тренировка? Сейчас, на этом склоне, было видно и понятно, что все усилия заморских инструкторов научить хоть чему-нибудь этих диких горцев попросту были брошены псу под хвост!.. Они, обкурившиеся анаши, ни хрена не соображали, кроме того, что есть 5–6 метров, по которым можно безопасно подняться на плато и перестрелять «шурави»… А вот безопасно ли это было на самом деле, их мозги уже не понимали…
«Духи» валились, словно кегли, под пулями пограничников, но те, которые шли за ними, переступали через своих единоверцев и тупо лезли вверх по склону…
– П-пух! Д-ду-в-з-з-з!!! – выпрыгнула из-под снега еще одна «лягушка».
– Пригнуть головы! – рявкнул Зураб.
В воздухе стало густо от осколков, которые долетели снизу до бруствера.
– Всем пригибать головы после подрыва, если не хотите получить осколок прямо в лоб! – проорал прапорщик на все плато.
Кабарда словно косой валил упрямых «духов» очередями из своего пулемета, а те все лезли и лезли вверх.
В его крови опять бурлил и закипал адреналин, и вновь его тельняшка стала мокрой от пота – Кабарде было жарко! Ему опять было жарко от боя, и плевать он хотел на то, что по плато гулял резкий ветер, который гонял между камней двадцатиградусный мороз!..
Он выцеливал фигурки моджахедов, которым под таким ярким и неожиданным освещением попросту некуда было деться, и стрелял, стрелял, стрелял…
Ничего на свете, казалось, сейчас не смогло бы оторвать Кабарду от пулемета. Но… Нашлась такая сила!..
– Кабарда!!! – услышал он голос Зураба, перекрикивавшего грохот боя. – Земляк!!! Кабарда!!!
– Я здесь, Зураб! – крикнул в ответ Кабарда.
– Давай ко мне!
Каха рванул с места и, пробежав по площадке метров десять, со всего маху плюхнулся на снег рядом с прапорщиком:
– Прут, с-собаки!!!
– Прут! И упорно прут! – согласился Зураб, сматывая в пучок какие-то проводки. – И автоматным огнем мы их не остановим! Еще минут десять-пятнадцать, и они будут на расстоянии броска гранаты, а тогда совсем фуево станет!
– Что делаем?
– А мы что, зря там, по склону, целый день ползали? – улыбнулся Зураб, только улыбка эта больше была похожа на волчий оскал. – Вот сейчас мы наши «монки» и рванем! Вмиг этих шакалов со склона сдует! А еще, того глядишь, и парочка их минешек сдетонирует, из тех, что мы не нашли!
Он наконец-то закончил свою работу и протянул Кахе две «косички», сплетенные из четырех проводов каждая:
– Ну что, земляк, поможешь?
– Что делать, говори!
– В правой руке у тебя концы от четырех мин на самом левом фланге! В правой – те четыре, что посредине! А у меня «машинка» и концы от двух мин на правом фланге… По моей команде будешь мне подавать концы от «левых» и «срединных» мин! И, главное, точно запоминай, какой провод я уже использовал! Справимся?
– Обязательно!
– Ну, тогда… Давай левую! Потом среднюю!
Прапорщик прикладывал провода к клеммам «машинки» и давил на кнопку своим большим «орлиным клювом»…
– Правая! Левая! Средняя! Левая! Правая! Средняя! – командовал он без перерыва…
Одна за одной рвались мины по всему склону, заставляя детонировать и другие. Рванули пять «монок».
За ними сдетонировали еще несколько мин.
И наступила звенящая тишина…
Кабарда выглянул из-за камня, посмотрел на склон, освещенный двумя «светлячками», и обернулся к Зурабу:
– Вот это да-а-а!..
– Что, всех со склона сдуло?
– Как метлой подмели, земляк…
– Что, не видел такого еще ни разу?
– Не-а!..
– Учись!.. Это называется минная засада – страшная штука, если ее правильно разместить и вовремя использовать… Такие дела, землячок…
– И что, «духи» уже не появятся?
– Они в прямом смысле уже «духи»… – проговорил подошедший капитан Игнатьев. – И не просто духи, а ночные призраки… Теперь они уже беседуют со своим Аллахом в райских садах…
– Вот это да-а-а! – проговорил еще раз пораженный увиденным Кабарда.
А поразиться было чему… Весь склон оказался просто перепахан воронками от взрывов. Снега на нем практически не осталось – его почти весь сдуло к подножию. Зато едва ли не навалом на склоне лежали афганские боевики… Вернее, то, что от них осталось… А осталось от них не очень-то и много…
Так уж получилось у прапорщика-сапера, что взрывать свои мины направленного действия он начал в тот момент, когда от них до моджахедов оставалось метров 10–12…
Взрывами их просто сметало с прохода на минное поле, где «духи», по большей части уже мертвые, падали на свои же мины и подрывались на них во второй раз, разлетаясь во все стороны окровавленными ошметками…
– Здорово поработали, мужики! – проговорил капитан, обращаясь к Кабарде и прапорщику. – Вовремя! Самое оно получилось! Не знаю, сколько их шло сюда, и не знаю, скольким удалось выскочить из этой мясорубки, но… На склоне их осталось рыл семьдесят-восемьдесят!.. И, скажу честно, добрая половина из них, если не больше, на вашем счету, мужики! На твоем, Зураб, и на твоем, младший сержант Каджая!.. А поэтому… от лица командования объявляю вам благодарность!
– Служим Советскому Союзу! – гаркнули земляки в один голос.
– И еще… – продолжил капитан. – После окончания операции я напишу рапорта на имя командира ММГ Дяди Вани о представлении вас к правительственным наградам…
Он посмотрел на догоревшую ракету, а потом вниз на склон, на котором кое-где горел хилыми огонечками, а по большей части тлел прошлогодний кустарник.
– Командирам групп! – проговорил капитан громко. – Обеспечить несение караульной службы личным составом!..
И обернулся к минерам:
– Ну что, герои? Пойдем греться? А то вон наш разведчик Кабарда уже потихоньку начинает постукивать зубами! – И, наверное, впервые за сегодняшний день улыбнулся: – Пойдем, мужики, чай пить!..
9 января 1984 г. Кишлак Парваз
Опасные находки
…Шел уже пятый день этой большой войсковой операции…
За это время пограничники уже успели обжиться на своей «пятой заставе», кое-как наладить свой армейский быт…
В самом Мармоле операция была практически закончена – за пять дней боев пограничники уничтожили около 500 «духов» и рассеяли по близлежащим горам огромный отряд моджахедов Забибулло, а сам полевой командир, как выяснил капитан Игнатьев по рации, сложил здесь свою непримиримую голову… Множество «духов» было взято в плен… Но…
