— А того, Миша, что раненому нужен медицинский уход до момента, пока вас не заберёт Джо. Ясно? Он со взводом должен идти из Сары-Таша… Дадим радио в эфир — он подойдёт из Кара-Мыка, там не так-то уж и далеко, а не получится — вызовет «вертушку»… Да и неизвестно ещё, что там у тебя самого с ногой, а нам по горам этими долбаным, что козлам предстоит скакать… Если станет хуже, то тебя негде будет оставить, Док, — вечные снега и голые скалы…
— Обидно, бля! С вами хотел!
— Ничего, Миша, ещё успеешь!..
Тем временем Бандера и Змей приволокли откуда-то две кривые жердины и стали расшивать по швам тюк из-под груза.
— Получится что-нибудь? — спросил Андрей.
— Получится! — Змей споро резал нити шва. — Брёвнышки сырые — не сломаются, а брезент такой, что и ножом не возьмёшь — значит, тоже выдержит! Стропами и лямками свяжем, сверху брезент — Маргус как падишах поедет!..
— Ну его к Бениной маме, так кататься… — проворчал помогавший Змею Бандера.
Андрей вернулся к Гансу. Маргус не приходил в себя.
— Что-то не прёт нам, командир, в этом году… За месяц почти половина группы в «трёхсотых»… Как думаешь, потянем? Или, может, помощи попросить?
— А ты сам-то что сделал бы?
— Не знаю! Хотя… Меньше народа — больше кислорода…
— А какого тогда спрашиваешь?
— Ладно, проехали…
3.15 АМ…
С неба мощными зарядами сыпал снег и дул пронзительный ветер…
— Ну что, двинулись? — произнёс Филин. — Пошла группа!..
Медведь, Змей, Бульба и Бандера подняли носилки и двинулись вслед за Муллой, ушедшим на 50 метров вперёд и, как всегда, прокладывающим путь всей группе…
Да!.. Горы, мать их!..
Памир — это вам даже не Кавказ!..
Группа пробивалась к кишлаку, отдавая все силы…
Какой там мороз? От всех пар поднимался столбом, как-будто они только-только выскочили из бани!.. Пот валил градом, застывая сосульками на успевшей уже отрасти щетине…
Ганс, худощавый на вид, оказался достаточно увесист.
Ребята сменяли друг друга каждый час, но всё-равно силы заметно таяли. Лёгкие от тяжёлой работы и нехватки кислорода, казалось, вот-вот разорвутся!..
Группа шла медленно, подстраиваясь под темп Дока. А тот всё чаще останавливался, чтобы передохнуть, и с каждым часом шёл всё медленнее, уже заметно подволакивая ногу. Через четыре часа, когда они прошли не более двух километров, Филин объявил привал…
— Змей. Посмотри по сторонам — Доку нужно смастерить какой-то костыль, иначе не дойдёт…
— Понято… Щас сделаем!..
— Ну что, Миша? — Филин присел рядом с Доком и только сейчас увидел его посеревшее от боли лицо. — Как?
— Погано… Кажется, связки порваны… Тогда, в горячке, сразу и не понял… Ты был прав — не потяну я этот переход…
— До Кульджи дотянешь? Ещё километров пять.
— А куда я, на хрен, денусь, Филин? Чтобы ещё и меня несли?!! Тогда это будет вообще полная жопа — бери группу голыми руками!..
— Тебе сейчас Лёшка придумает что-нибудь, типа костыля, чтобы мог опираться… Ничего, Мишаня!.. Дойдём!..
Док вымученно улыбнулся и достал шприц-тюбик с промедолом…
— Мулла. Что у нас по курсу?
— Сплошь скалы. Плохая дорога. Снег всё засыпал, идём как по полосе МВЗ
[44]
— каждый шаг думать надо!..
— Думай! Думай, проводник!.. До Кульджи ещё километров пять. Сколько времени будем идти, Абдулло?
— Если снег закончится — часа три, если нет — пять-шесть, не меньше…
— Километр в час… — задумчиво произнёс Андрей.
— Здесь горы, Филин, а у нас раненый… Даже не один… Когда ребят оставим — пойдём быстрее…
— Скорее бы уже. Время не ждёт…
Пробиваясь сквозь снег, они всё же дошли до кишлака, потратив одиннадцать часов на эти пять-шесть километров!..
Дока, в конце концов, пришлось нести Бандере и Медведю попеременно… Нога его распухла так, что пришлось снять ботинок… Миша пару раз терял сознание от боли, неудачно ступив на камень… Не помогли ни импровизированный костыль, ни обезболивающие уколы…
В 18.30 Мулла, шедший впереди, поднял руку, сжатую в кулак: «Внимание!».
Группа остановилась и, положив носилки с Гансом, заняла круговую оборону, ощетинившись стволами на «четыре сектора».
Филин и Змей присоединились к стоявшему на одном колене Мулле:
— Кажется, пришли, командир… — доложил тот. — Слышишь, собака тявкает?
Где-то совсем недалеко впереди действительно изредка слышался брёх собаки.
— Собака в горах без хозяина не ходит одна… Там — или кишлак, или стойбище… Проверить?
— Давай, Абдулло, аккуратненько… Змей, подстрахуй его, издалека…
Разведчики растаяли в снежном мареве, а Филин остался ждать, до рези в висках всматриваясь в сумерки…
Мулла появился, как всегда, неожиданно, спустя 10 минут:
— Порядок — это Кульджа.
— Слава Богу! Что там, Мулла?
— А что? Кишлачок — с кулачок, и живёт в нём мужичок — с ноготок, с семьёй… Мурталло Бахтеяров… Он готов взять к себе наших ребят на постой…
Филин кивнул головой, понимая, и, подняв руку, сделал несколько круговых движений над головой, подавая сигнал о продолжении движения группе…
А ещё через четверть часа они уже сидели в доме Мурталло, протягивая руки к огню в очаге и, казалось, что никакая сила не сможет сейчас выгнать их на мороз под опостылевший снегопад.
— Хозяин… — обратился Филин к невысокому, одетому в традиционный национальный халат мужчине. — Хочу просить тебя приютить наших раненых товарищей… Ненадолго — дня три-четыре, может, пять… Они поранились в горах, а нам необходимо идти дальше… Их заберут. Тоже военные… Поможешь?
— Почему не помочь? Зачем спрашиваешь? — размеренно заговорил хозяин дома. — Больному в горах худо… В моём доме место для больного всегда есть… Тепло… А когда за столом одиннадцать человек — две лепёшки для гостей всегда найдём… Пусть остаются сколько нужно… Мне хоть поговорить будет с кем — в доме одни женщины!..
Андрей улыбнулся этому архаизму — у Мурталло было девять дочерей… Видно, холодно было зимними ночами, вот и грелся хозяин под овечьими шкурами, как умел… Но вести беседы о жизни с женщиной!..
А старшая дочь, Гульнара — волоокая семнадцатилетняя красавица с иссиня-чёрными волосами, заплетёнными в бесчисленное количество косичек, уже и сама — невеста на выданье. Да только где же тут женихов-то найти? Вот и положила наяда глаз на нашего Муллу…
