— Ладно, Саша, — сказал Агеев, еще раз зевнул и, побив кулаком ватную подушку, улегся на кровать. — Ты держи меня в курсе, может, на станции поломка?…
В мальге командира роты было двое незнакомцев: один — белобрысый крепыш с солнечными ожогами на лице, явно русский, второй — египтянин. Оба в полевой форме с кобурами пистолетов на брезентовых ремнях. Русский с удивлением посмотрел на Полещука, потом — на Набиля и сказал по-русски, обращаясь к лейтенанту-египтянину:
— Скажи ему, что мне нужен советник, русский советник Агеев!
— Я — лейтенант Полещук, переводчик Агеева, — сказал Полещук. — Кто вы?
— Майор Смирнов, командир дивизиона 75-х. Алексей Юрьевич, — ответил русский, протянув Полещуку руку, и добавил, повернувшись к Набилю:
— Надо же! А я подумал, что он — араб!
Набиль усмехнулся и сказал:
— Это — Искяндер, наш переводчик! А ты, мулязим,
[125]
— он деликатно подтолкнул египтянина в плечо, — можешь пока отдохнуть. Иди на КП роты, чаю там попей!
— Хадыр, эффендем! — сказал лейтенант, отдал честь и пошел к выходу из мальги.
— А где мистер Юрий? — спросил Набиль. — Он нам нужен, Искяндер! Срочно!
— Пусть солдат сбегает, — ответил Полещук. — Юрий у себя, просто мы не поняли, что случилось…
Пока Набиль, неторопливо, в своей манере, вызывал посыльного, а затем объяснял ему, что нужно привести сюда хабира Юрия, Полещук разговаривал с майором Смирновым.
— Саша, мы у вас под боком с двумя пусковыми С-75, ну и с подвижным КП и прочим, — объяснял Смирнов. — В общем, понимаешь, засада… У вас здесь удобное место, легко замаскировались, утром будем бить «Фантомы»…
— Радостно, конечно, товарищ майор, — с иронией сказал Полещук, поглядывая на Набиля, — насчет «Фантомов». Как я понимаю, завтра вы смоетесь, а нас потом евреи сравняют с землей…
— О чем это вы? — спросил командир роты, непонимающе мотая головой. — О «Фантомах»?…
— Черт побери, Набиль, — ответил Полещук. — Они же нас подставляют под удар! Можно, я закурю?
Набиль кивнул, и Полещук вытащил пачку «Клеопатры», протянул майору-ракетчику. Тот взял сигарету, прикурил от зажигалки Полещука и сказал:
— От ваших радаров нам нужна воздушная обстановка, дальше — наше дело! — Он потрогал свой шелушащийся нос. — Где же капитан Агеев?
— Я — командир роты! — громко сказал Набиль. — Командую здесь я! И не было никаких указаний насчет вас, уважаемый господин майор! — Он выслушал адекватно эмоциональный перевод Полещука, кивнул и продолжил:
— Переводчик правильно сказал — завтра вас здесь не будет, а нашу роту, упаси Аллах, уничтожат! Я не знаю, стоят ли наши станции разведки и целеуказания, контролирующие весь Синай одного сбитого самолета?…
Появился запыхавшийся капитан Агеев.
— Капитан Агеев, — сказал он, безошибочно обращаясь к советскому майору. — Советник командира роты. Какие проблемы?
После того, как командир дивизиона объяснил ему о ракетной засаде рядом с позицией роты, Агееву стало худо.
— Товарищ майор, может, чуток подальше переместитесь? — с надеждой спросил он. — Только что станцию из ремонта вернули… И вообще… — Он посмотрел на командира роты, на Полещука, как бы надеясь на то, что они оба смогут повлиять на ситуацию.
Раздался зуммер полевого телефона, и капитан Набиль взял трубку.
— Да, — сказал он. — Конечно. Они уже здесь. Обеспечим! Хадыр, эффендем!
Он воткнул трубку в коричневую пластмассовую коробку ТАИ-43, посмотрел на присутствовавших, и сказал:
— Господа, я получил указания лично от командира 8-й дивизии… Сообщаю их вам: обеспечить выполнение боевой задачи зенитно-ракетного подразделения ПВО и действовать в соответствии со складывающейся ситуацией…
Набиль вызвал офицеров роты, началась суета; майор Смирнов, кликнув своего переводчика, побежал в сторону места засады. Полещук проводил их взглядом, думая о том, что опасно близко они устроили это дело. Совсем рядом…
Эта душная и темная египетская ночь казалось бесконечной. Офицеры во главе с Набилем, благоухавшим французским парфюмом, сгрудились в мальге КП, глядя на плексигласовый планшет и прислушиваясь к словам оператора с наушниками. Отметок не было. Это радовало — израильтяне, видимо, пока ничего не засекли. Подали чай. Полещук закурил сигарету и, глядя на Агеева, изменившегося Агеева, не сидящего в углу блиндажа с надвинутой на нос каской, а нормального, напряженно смотрящего на планшет, подумал, что человек привыкает, в конце концов, ко всему, даже к этой странной войне…
— Мутаргим, мистер Искяндер! — нарушил ночное бдение чей-то голос. — Вас требуют в Абу-Сувейр, машину прислали… — Он вгляделся в полумрак блиндажа и козырнул Набилю. — Эффендем!
Полещук чуть не поперхнулся чаем:
— Кто требует?! Они чего обалдели? Ночь на дворе!
— Командир дивизии, — ответил сержант. — И его хабир. У них переводчик заболел…
Набиль, Агеев и другие офицеры оторвались от планшета и уставились на сержанта.
— Командир дивизии — произнес, наконец, Агеев. — Езжай, Саша! Значит, очень надо…
Капитан Набиль недовольно посмотрел на своего советника, потом молча кивнул головой.
Вот ноченька выпала, подумал Полещук, допивая чай. Сначала кочующий дивизион, теперь — ехать в Абу-Сувейр…
* * *
…Его привели на КП в бетонном бункере. «Ни хрена себе устроились, — удивлялся Полещук, спускаясь по ступенькам в глубокое подземелье. — Да здесь и атомная бомбежка не страшна! Нам бы такое!..»
А утром началась такая молотиловка, какой Полещук, уже много чего видевший на канале, до сих пор, не припомнил. Он автоматически переводил то, что говорил седой полковник, советник египетского комдива, и напряженно смотрел на огромный (по сравнению с ротным) планшет, видя отметки целей, роящиеся от Порт-Саида до Фаида и южнее. Особенно много целей было в районе Фаида. Израильтяне, похоже, бомбили его роту или ракетный дивизион, которого, скорее всего, там уже не было.
— Товарищ полковник, — не выдержал Полещук. — В районе Фаида сбили кого-нибудь?
— Нет, не сбили, — хмуро ответил советник комдива. — Было два пуска, но… Евреи ушли. Хитрые очень, — добавил он. — Знают, как где летать! А ты чего переживаешь, лейтенант?
— Да рота моя в Фаиде, товарищ полковник! — ответил Полещук. — А я — здесь…
— Ничего, лейтенант, — усмехнулся советник. — Целее будешь…
— Там же капитан Агеев, офицеры роты… — возмутился Полещук циничности полковника.
— Это война, парень, — спокойно сказал полковник. — И жертвы в ней неизбежны… А вообще-то не факт, что они погибли. Это со стороны, — он кивнул головой на планшет, — так кажется. Может, и живы, если блиндажи были сделаны как надо…
