Она, конечно, не ожидала, что Соловей сильно обрадуется, но
то, как он отнесся к этому известию, ее испугало. Она на секунду увидела
Соловья таким, каким он был когда-то до встречи с Ильей Муромцем. Бедные
путники! Какой ужас они испытывали в последние минуты своей жизни!
– Откуда ты это знаешь? Кто тебе сказал? –
прорычал Соловей.
– Я не могу назвать его имени. Не спрашивайте! Но это
правда, я не вру, – смутилась Таня.
Соловей уже взял себя в руки. Он проницательно посмотрел на
нее и усмехнулся.
– Разумеется, я не догадываюсь, какая птичка принесла
эту весточку на своих крылышках!.. Я прямо в замешательстве! Когда наш
дорогусик в следующий раз прилетит, чтобы нас облагодетельствовать, передай
ему, что старый дурак не догадался, кто он! Не так ли? – хмыкнул он.
Таня смутилась. Она не могла сказать ни «да», ни «нет»,
чтобы не выдать Гурия. Она совсем не ожидала, что Соловей так отреагирует. С
другой стороны, она прекрасно понимала, что для старого разбойника в жизни
ничего нет важнее драконбола. Победа над невидимками была для него важнее
уцелевшего глаза.
Тренер задумчиво взглянул на небо.
– Последний раз сборная вечности собиралась, дай
Древнир памяти, тринадцать лет назад… Тогда она разгромила бабаев с нулевым
счетом и сорвала их матч с гандхарвами… Я никогда не забуду этого дня! Сам матч
длился не больше часа. Бабаев – а тогда эта команда была лучшей – смели с поля,
как кучу мусора. Но больше всего меня поразило, что на поле тогда вышел… – не
договорив, Соловей быстро взглянул на Таню. – Мы были ошеломлены, кое-кто
даже суеверно напуган. Воображаю, что будет, если и в этот раз заклинание
вызовет его к жизни.
– Кого вызовет к жизни? – спросила Таня.
Соловей хотел ответить, но тут со стороны ангара послышался
какой-то шум. Тренер быстро обернулся. Растерявшиеся джинны бестолково
суетились, повиснув на цепях Ртутного, которого они только еще готовились
отпустить. Вслед же за Ртутным, который обычно использовался для новичков, из
ангара вырвались его буйные братья Дымный, Пепельный и Искристый.
Соловей встревожился. Такое обилие драконов на поле не
сулило для первокурсников ничего хорошего.
– Вы на сколько заклинаний ворота закрыли, олухи? А ну
ловите их живее, бисовы дети! Хотите, чтоб они мне всех ребят перекалечили? Вот
узнаю я, кто их ртутью из следа напоил! – загрохотал Соловей, оглушая
незадачливых джиннов боевым свистом.
Лентяя Пепельного, недавно наевшегося и потому сонного и
отяжелевшего, вскоре удалось загнать, зато Дымный и Искристый стремительно
взлетели под самый купол и там затеяли свару. В молочном зимнем небе засверкала
чешуя, зазвучали драконьи рыки. Синеватые струи огня, сталкиваясь,
разбрызгивались искрами.
Первокурсники задрали головы и смотрели на драконов с
восхищением. Да, тот, кто видел сражающихся драконов, не скоро захочет
вернуться в тусклый мир лопухоидов.
Ртутный, который был пока на земле, волновался и хлестал
хвостом, снося неосторожно подошедших к нему новичков. Джинны, приседая от
напряжения, держали его на цепях. Изредка Ртутный подпрыгивал и пытался
взлететь, и тогда джиннов сбивало с ног и волокло по сугробам.
– Что ты тут стоишь? – крикнул Соловей
Тане. – Помоги им! Если эти недотепы сейчас не загонят Дымного и
Искристого в ангар, они взбудоражат Ртутного и сорвут мне тренировку!
– Я без контрабаса… – виновато сказала Таня.
Она слишком поздно узнала о замене и не успела забежать за
инструментом.
Соловей скользнул по ней зрячим глазом.
– Странное нынче время. Не пойму, что случилось с
драконами. Да и не только с ними… Так, значит, нет? Я попрошу Ягуна, –
сказал он.
Тане почудилось, что в голосе у него прозвучало
разочарование. Пипа, крутившаяся в толпе четверокурсников, громко фыркнула:
– Ясное дело! Что я вам говорила? Гроттерша без
контрабаса и на забор не взлетит!
– Куда там на забор! Это ты загнула! Танька без своего
контрабаса и на стул не решится взлететь без серьезной магической
страховки, – поддержала ее Гробыня.
Темные захохотали. Обидно, что и некоторые светлые
последовали их примеру. Первокурсники зашептались, подталкивая друг друга
локтями. Идеал, который они успели уже себе создать, рушился на глазах. Еще бы!
Знаменитая Таня, которую в иностранных спортивных справочниках называли
«грозная русская Гротти», явно боялась двух молодых дракончиков, сцепившихся
под куполом на самой обычной тренировке!
– Я же говорю: магия это все! Контрабас делает все за
нее, а Танька только сидит и держится коленками, чтоб не упасть! Я сам на
матчах видел! – авторитетно сказал Жора Жикин.
На скуле у него лиловел большой фонарь, который Жикин
заработал, испытывая катапультирующее заклинание малютки Клоппика.
Снова хохот.
Таню бросило в жар. Оглядевшись, она метнулась к пылесосу
Баб-Ягуна, который тот легкомысленно оставил в сугробе у раздевалки, и вскочила
на него.
– Не надо! – растерянно крикнул Ягун, бросаясь к
ней. Но он опоздал.
– Торопыгус угорелус! – крикнула Таня. Сверкнула
красная искра.
Пылесос взревел. Заметив, что он поднимается в воздух, Таня
с силой ухватилась за трубу и до упора вдавила газ. Она не раз видела, как это
делает Ягун. Пару раз она даже летала на его пылесосе, в то время как Ягун
критически комментировал ее полет.
Однако то, что теперь произошло, было для Тани неожиданным.
Пылесос рванулся вперед с такой стремительностью, что Таню буквально вдавило в
мусоросборник, а труба едва не вырвалась из рук. Кое-как выправив норовистую
машину, малютка Гроттер бросила ее между драконами.
Ягун, метнувшийся было за Таней, споткнулся и упал.
– СТОЙ! СТОЙ! – крикнул он, но Таня слышала лишь
ветер, свистевший у нее в ушах, и бешеный рев пылесоса.
– Она с ума сошла! Кто же газует на угорелусе? –
ужаснулся Ягун, поворачивая к Ваньке запорошенное снегом лицо.
– А разве нет? – спросил Ванька.
Ягун бессильно ткнул кулаком в сугроб.
– Да-то да, но не теперь! Мой пылесос не тормозит!
– Как не тормозит? А тормозящее заклинание? – не
поверил Ванька.
