– А это уже не твоя проблема! Я не виноват, что мне
нравятся высокие женщины. Мой дедушка первым браком был женат на богатырше. Я
весь в него. Так пустишь или не пустишь? – с напором спросил оборотень.
– Да, да, да! – прошипел дядя Герман.
Халявий, выторговавший то, на что раньше и надеяться не мог,
просиял.
– Да, да, да! Я гонялся за кошками! Я типа фанат,
маньяк и все такое! Как же я люблю своего братика! Тебе так повезло с ним,
мамуля! – громко признал он, бросаясь на шею к изумленной тете Нинели.
Дурнева стряхнула с себя навязчивого карлика и умиленно
обняла дядю Германа, случайно едва не раздавив при этом коварную соперницу.
Такса Полтора Километра заворчала и от греха подальше ретировалась под диван.
Порой этой кривоногой колбасе казалось, что она самое разумное существо в доме
у Дурневых.
* * *
Потянулись дни. Халявий, он же царь Мидас, он же Вацлав
Нижинский, он же Герострат, он же машинка для наклеивания этикеток, он же
император Калигула, он же племянник бабы Рюхи и еще шут знает кто такой, каждый
вечер ездил в рестораны и кутил с манекенщицами, вводя дядю Германа в
непредвиденные расходы. Среди московского бомонда неизвестно с чьей подачи
распространился слух, что этот маленький карлик владеет несколькими
нефтевышками в Тюмени и что именно по этой причине коварный Дурнев его
охмуряет. «Подпоит, бумаги подписать заставит – и все дела! Он такой!» –
шептали деловые тузы, которые с удовольствием охмурили бы Халявия сами, но
побаивались дядю Германа.
«Вот что значит репутация! Даже захочешь сделать что
хорошее, так никто тебе не поверит!» – раздраженно думал председатель
В.А.М.П.И.Р.
К его невероятному удивлению, Халявий пользовался у
манекенщиц невероятным успехом. «Он такой забавный, такой веселый! Так потешно
передразнивает собачку! Куда лучше этих раскормленных банковских боровов, у
которых на спинах отпечатались перекладины стула!» – передавали они друг другу.
Работал пресловутый женский телеграф, изобретенный еще мамой Евой и ее
дочерьми, и домой Халявий приходил лишь под утро, перемазанный помадой с головы
до ног и с галстуком, вымоченным в вине и в соусе.
Облепленный женщинами, как мухами, оборотень сиял и щедро
одаривал их кусочками золота, которые днем откалывал от бачка Дурневского
унитаза. В результате всезнающие сплетники стали поговаривать, что, кроме
вышек, карлик имеет еще и нелегальный золотой прииск в Якутии, где на него работают
беглые зэки.
«Где бы еще он выучился так выть по-волчьи? Да и глаза у
него в темноте горят!» – говорили они.
Дядя Герман некоторое время терпеливо таскался за Халявием,
пока не сообразил, что особого толку от этого все равно не будет. Еще немного –
и его начнут принимать за приживала богатого карлика, а уж хуже ничего быть не
может. И Дурнев оставил Халявия в покое, деля свое время между тетей Нинелью и
лягушкой.
Для лягушки он завел небольшой аквариум, напустил на дно
воды и положил на поверхность лист кувшинки. Чтобы аквариум не попался жене на
глаза, он прятал его в сейфе, код от которого знал только он.
В отличие от своей сестры Василисы, Беатриса Премудрая не
сбрасывала лягушачью кожу ни днем, ни ночью, а лишь на чем свет стоит ругала
Бессмертника Кощеева.
– Он весь магический мир уже забодал, хрыч старый! Ни
одной девушке проходу не дает! Германчик, будь такой добренький: смотайся –
проткни его своей шпагой! – говорила она.
Дядя Герман задумчиво тер рукой нос. При одной мысли, что
придется кого-то протыкать, ему становилась не по себе.
– Оно, конечно, идея хорошая… Да только, может, вернее
донос написать? Или просто сделать пару звонков? – предлагал он.
– Кому ты звонить собрался? Магфиозным купидонам? Так у
него сердца нету – не во что стрелы пускать. А доносы все равно к нему в
Магщество придут – он их сам и разбирать будет, – квакала Беатриса
Премудрая.
Никакими огневыми ласками она дядю Германа пока не опаляла,
если не считать того, что порой брызгала из аквариума быстро завонявшейся
водой. Ела она много – и все больше лягушачью еду, требуя, чтобы Дурнев покупал
ей в зоомагазине мотыль.
– Погоди, милый, вступим в брак по ритуалу Древнира, я
сброшу лягушачью кожу – и вот тогда!.. Поверь, дорогуша, рядом со мной Василиса
ничто. Ты сказки-то читал? Она простой пирог не способна приготовить без
мамок-нянек. Потерпи, милый, тридцать дней!.. – ворковала Беатриса.
Дядя Герман терпел, завистливо поглядывая на Халявия. На
рассвете его обычно привозили домой на такси. На вопросы и укоры тети Нинели он
отвечал невразумительно и все больше мычал.
– Еще раз увижу тебя в туалете с пилкой для ногтей –
прибью! Сантехник и так к нам как на службу ходит! Семейное золото
разбазариваешь! – говорила тетя Нинель.
– Ишь, семейное! Все мое! А кто унитаз золотым
сделал?.. То-то! И вообще, оставь меня в покое, мамуля! Лучше за мужем
следи! – нагло отвечал Халявий.
– Ты моего мужа не трогай! Он хоть дома сидит, а не
шляется! – кипела от негодования тетя Нинель.
– Знаю я, как он сидит. Ик!.. – загадочно отвечал
Халявий и на четвереньках, глухо стукаясь головой о стены, целеустремленно полз
в свою кладовочку.
* * *
Как-то утром, когда тетя Нинель, приготовив себе глазунью из
девяти яиц, только-только собралась с чувством проткнуть вилкой первый глаз, ее
отвлек какой-то звук. Подняв голову, Дурнева увидела, что корона графа Дракулы,
которую ее супруг вчера, почистив содой, оставил на столике у раковины, вдруг
запрыгала.
«Привет вам, продрыглики, задохлики, проклятики, упыри,
мавки, вампиры, маги, магвочки, магараджи и лично Поклеп Поклепыч! С вами
Грызианочка Припятская и ее всем надоевшие «Последние магвости». Реклама на
сегодня не проплачена, так что я сильно не буду вкалывать. Была вчера на Лысой
Горе по случаю дня рождения какого-то хмыря. Теперь в голове точно бульон. Все
слова куда-то разбегаются!.. Никак не припомню имени этого хмыря. Помню только,
что он приставал ко мне и под конец схлопотал-таки бутылкой… О Древнир, нет,
это же был мой начальник!.. Кошмар, интересно я уволена или нет? Скорее всего,
он еще не проспался… В любом случае, с бездником!
Где моя бумажка? Поглядим, что у нас там с магвостями. Быть
не может, чтобы на этом чокнутом земном шарике не случилось ничего скверного…
О, прелесть, я вижу дурных магвостей хоть отбавляй! Меня саму порой удивляет,
куда же деваются хорошие? Должно быть, это просто не информационное событие…
Ну, потопали!
