Из последних сил она вцепилась в ускользающую руку Пуппера.
Магнетизеры хладнокровно дернули Гурия на себя и стали деловито укладывать его
на коврик. Пипа стиснула уже пустую ладонь и внезапно ощутила в ней что-то
твердое и прохладное. Соскользнувший с пальца перстень Пуппера, перстень Гэ Пэ!
Голова у Пипы закружилась. В груди, точно девятый вал с
картины Айвазовского, поднялся гнев. Она с трудом стояла на ногах, ощущая, как
внутри у нее зарождается какая-то неведомая сила. Сила такая могучая, что Пипу
распирало изнутри.
– Парус спускалус! – крикнул магвокат Хадсон, первым
заподозривший неладное.
Красная искра помчалась к Пипе. Но дочка дяди Германа
увидела почему-то не искру, а четыре скрещенные молнии. Не задумываясь, что и
зачем она делает, Пенелопа мысленно свернула их и отбросила в сторону. А потом,
выбросив кулак со сжатым в нем кольцом, крикнула страшным голосом:
– А вы все прочь! Проваливайте на кудыкины горы
собирать помидоры! Мой сладкий Гэ Пэ! Никому его не отдам!
И что-то такое грозное появилось в ее голосе, что даже
наглые магнетизеры пугливо отпрянули, впервые в жизни испугавшись
четырнадцатилетней девчонки. Один из них даже уронил стеклянный шар. Хадсон
уставился на свой перстень и потряс его, не понимая, почему не сработало
заклинание.
– Что ты сдевава с моей магией? Ах ты, уводина! –
удивленно и вместе с тем испуганно воскликнул он.
Пипа окончательно взбесилась. К своей внешности она
относилась трепетно. Можно даже сказать, болезненно. Магвокат со своим
презрением к лопухоидам переступил ту грань, которую переступать было никак
нельзя.
– ВОО-О-Н! ПРОЧЬ, КОМУ СКАЗАЛА! Убирайтесь к вашим
теткам! – завизжала дочка председателя В.А.М.П.И.Р.
Раздувшийся черный кокон ненависти, накопившийся у Пенелопы
к похитителям «сладкого Гэ Пэ», лопнул. Из стиснутого кулака дочки дяди Германа
вырвался красный луч, ослепительный, как прожектор на маяке. Оба магнетизера и
магвокат не успели отпрянуть.
– О Двевнив, нет! Она нас убьет! – успел только
крикнуть Хадсон.
А еще мгновение спустя на полу остался лишь ковер-самолет с
погруженным на него Пуппером, три вороха одежды и вставная челюсть мистера
Хадсона.
Гурий рывком сел. Он выглядел ничуть не менее напуганным,
чем мистер Хадсон за секунду до своего исчезновения.
– Нет, Пипа́, хватит! Прошу тебя, достаточно!
Больше не надо! – крикнул Гурий в ужасе.
Пипа очнулась. Ее ладонь разжалась. Кольцо выкатилось на
пол. Пуппер поднялся с коврика и дико уставился на Пипу. Потом вдруг
расхохотался, да так, что замотанные скотчем очки подскакивали у него на
переносице.
– Колоссально!!! Ты владеешь интуитивной темной магией!
Сколько же ее в тебе, если ты обошлась без заклинаний! – воскликнул он.
– Чего? – недоуменно переспросила Пипа.
– Да-да… Разумеется, я слышал, что магия может
пробудиться в лопухоиде или в том, кого считали лопухоидом, в любом возрасте,
но чтобы с такой силой! В чародейской практике таких случаев one-two и обчелся
– их заносят в справочники, они становятся легендой! – продолжал
восхищаться Пуппер.
Пенелопа посмотрела на свою нелепую пижаму, пошевелила
большими пальцами ног и хмыкнула.
– Я владею темной магией? – спросила она хрипло.
– А чем же ты их снесла? Не праздничным же пирогом? Ты сама
хоть что-то ощутила?
– Не-а… Я возмутилась, а потом вроде как вижу перед
глазами четыре серебристые молнии. Я их мысленно сплела и отбросила. Типа
нечего тут сорить, не у себя дома, – неохотно буркнула Пипа.
– Ого! Ты отразила атакующую магию Хадсона, а потом
выбросила хаотическую магическую волну невероятной мощи. Вон смотри, на обоях
вместо цветочков появились гильотинки! Несчастные магнетизеры!
– Я их испепелила? – встревожилась Пипа.
Пуппер снова принялся хохотать.
– О нет, к счастью! Хотя могла бы и испепелить! Ты
крикнула «убирайтесь к вашим теткам». Я уверен, для интуитивной магии это
прозвучать, как сигнал к телепортации. Бедняга Хадсон!.. Если бы он тебя не
разозлил, возможно, магия в тебе и не пробудилась бы… А тут еще мое кольцо!
Хадсон! Для такой спешиалист сесть в такой глубокий луж! Воображаю, что будет,
когда он появится перед тетей Настурцией в чем мать родила! Перед тетей
Настурцией, которая даже душ принимает в водолазном костюме!.. Ну-ка посмотрим!
Гурий взял метлу и разгреб ее палкой ворох одежды.
– Вон и противосглазовые жилетки валяются – ничего не
помогло. А ведь ты не знаешь ни одного заклинания! О Пипа́! You are
wonderful! Если бы не ты, меня точно упекли бы к теткам, а так пускай еще
поймают! Я, конечно, вернусь к ним, но вернусь победителем, а это большая
разница! До встречи, Пипа́! Я так тебе благодарен! – сказал он,
подбирая с пола свое кольцо.
Гурий попрощался, на этот раз очень тепло, благодарно клюнул
влажными губами Пипу в щеку и улетел на метле, прижимая к сердцу ползунки с
божьими коровками.
– О Таня! Таня! Ты будешь моей! Я ощущаю твое биополе,
такое горячее, такое родное! – шептал он, думая уже совсем о другом.
Пипа стояла у окна, провожая Гурия растроганным взглядом и
ощущая на щеке его поцелуй. Внезапно дочка дяди Германа хихикнула, крайне
довольная.
Наивный Пуппер! Неужели он думал, что тетя Нинель стала бы
держать у себя дома ползунки жалкой Гроттерши? Разумеется, Пипа впихнула ему
свои!
Глава 2
Сногсшибательная магвость
Таня Гроттер сидела за самым дальним столиком библиотеки
джинна Абдуллы. Ощущая ее огорчение, столик то и дело подпрыгивал и подгибал
одну из ломких ножек. По слухам, все столики в библиотеке были заколдованными
принцами, некогда неудачно попытавшимися вступить в брак с царевной Несмеяной.
Учитывая, что упомянутая царевна давно почила (смерть ее была нелепа: впервые в
жизни расхохотавшись, она подавилась крошками), принцев стоило бы расколдовать
и отпустить восвояси, однако корыстный Абдулла тянул резину и, утверждая, что
библиотека останется без мебели, зажилил с дюжину столиков.
Перед Таней на столике лежало ее письмо к академику
Сарданапалу, в котором она просила перевести ее на белое отделение. Письмо
только что доставил ей в зубах сердитый золотой сфинкс. Внизу письма помещалась
резолюция пожизненно-посмертного главы Тибидохса. Размашистые, со старомодными
завитками буквы, покачивающиеся, точно волны, сообщали: «Преждевременно.
Черноморов».
