Зализина набирает высоту и готовится к броску… Слишком долго
готовится. Такие вещи в драконболе не прощаются. Здесь движения должны быть
быстрее мысли. Леопольд Гроттер, вынырнувший на контрабасе невесть откуда,
выхватывает мяч прямо из ее занесенной руки и стремительно уносится к Гоярыну,
который пока чудом отбивается от Гермеса и Фрола Слепого. Зализина еще не
поняла, что осталась без мяча, а снизу к ней стремительно приближается драконий
хвост. Удар, подобный удару плети, – и Лиза, не успев издать ни единого
звука, исчезает в пасти Змиулана. Одна кукушка тревожно летает над полем. Аргус
и Илья Муромец отлучаются ненадолго, а потом сразу, точно стражи, замирают
справа и слева от драконьей морды. Вот это слаженность, вот это
профессионализм! Сборной вечности не нужно даже смотреть друг на друга – она и
так действует, как единое целое…
А Таня уже мчалась на своем контрабасе за Леопольдом
Гроттером. Холодный ветер отрезвил ее. Обида, что отец не узнал ее, привела
Таню в чувство.
«Я покажу ему! Покажу! Он увидит, как я играю, и поймет!» –
решила Таня Гроттер, пытаясь спикировать на отца сверху. Она была убеждена, что
нет маневра, который позволит ему уйти. Она кое-что понимала в перехвате, к
тому же ее контрабас ничем не уступал контрабасу отца.
Когда на него упала тень, Леопольд Гроттер быстро вскинул
голову. Таня увидела, как легкая улыбка скользнула по его губам. В следующий
миг левая рука его несильно натянула вторую струну. Правая же рука вскинула
смычок кверху. Мгновение – и контрабас исчез, чтобы сразу возникнуть
несколькими метрами выше. Теперь они поменялись местами – она и отец. Леопольд
был сверху и легко мог прижать ее к снежному полю или сбросить с контрабаса.
Однако он не стал терять на это времени и атаковал Гоярына.
«Короткая телепортация! Без искр, без вращения, без
заклинаний!» – мелькнуло в мыслях у Тани. Она поняла, что отец знал о
магических свойствах контрабаса гораздо больше. Леопольд Гроттер везде был
первым – в учебе, в спорте, в жизни. Его мысль никогда не останавливалась и
всегда шла дальше. То, что для другого было верхом совершенства, для Леопольда
Гроттера становилось лишь очередной ступенью в бесконечной лестнице познания.
Таня испытала зависть – вот бы и в ней это было! Не может быть, чтобы река
таланта из рода в род, из племени в племя веками несла что-то, чтобы однажды
извергнуть воды в пустоту.
Ягун развернулся на пылесосе и пронесся мимо барона
Мюнхгаузена. Барон со свойственным ему легкомыслием забыл про матч и мимикой и
жестами пытался войти в контакт с издателями Пуппера, просясь на календарики.
Издатели Пуппера благородно надували щеки, приветливо махали ручкой, однако на
календарики барона не пускали.
– Ох, мамочка моя бабуся! Игра смещается к нашему
дракону, а это уже не есть хорошо! Кузя Тузиков и Катя Лоткова едва успевают
страховать пасть Гоярына! Тибидохский дракон старается на славу. Его короткие
огненные плевки отгоняют нападающих сборной вечности, однако это не может
продолжаться долго. Драконы крайне неусидчивы, и уж Фролу Слепому, Кентавропегу
и Леопольду Гроттеру это точно известно!.. Они терпеливо ждут ошибки! Вот она!
Гоярын отвлекается буквально на миг, чтобы сбить крылом и проглотить
зазевавшегося арбитра. Арбитр, похоже, сунулся, чтобы проверить, нет ли каких
нарушений в действиях тибидохской защиты. Теперь он сможет проверить только
работу драконьего желудка. Как говорится, диагностика всего организма за пять
минут! Не очень приятно, зато полезно!
Тиштря, Бессмертник и Графин Калиостров переглянулись и
мигом показали Ягуну мерцающую карточку.
– За что? – возмутился Сарданапал.
– За цинизм! – сказал Тиштря.
– За неуважение к судейству! – добавил
Бессмертник.
– И сам дурак, и пылесос у него дурацкий! Скажите
вообще спасибо, что мы не удалили его с поля! – пискнул Графин.
Ягун, даже не подозревавший о мерцающей карточке, продолжал
отстреливать круглые и упругие слова:
– Опасный момент! Кентавропег с чихательным мячом
прорывается вперед. Воспользовавшись тем, что Гоярын не совсем еще проглотил
арбитра, он ударяет крыльями, легко обводит бросившегося ему наперерез Тузикова
и с близкой дистанции с силой бросает чихательный мяч! Вспышка! Го-ол! На
десятой минуте матча мяч в пасти Гоярына! Гоярын оглушительно чихает,
раскидывая замешкавшихся игроков по всему полю! Два – ноль!
Трибуны взорвались. Бормоча, что команда забыла все его
наставления, Соловей О. Разбойник схватился за голову.
– Что они делают? Зачем разделились? Зачем рассыпались
по полю? Сборная вечности все равно не даст им играть! Мгновенный захват
одного-единственного мяча, прорыв всей командой к Змиулану – бросок! Это наш
единственный шанс!
Дедал Критский страдал ничуть не меньше. Не имея что рвать
на голове, он терзал свои густые, истинно ноздревские бакенбарды. Рядом с
Дедалом и Соловьем парил Гуго Хитрый. Когда Тибидохсу забили мяч, Гуго принялся
было в тоске дергать себя за ухо, однако вскоре перестал заниматься
самомучительством и, дожидаясь пока Дедал в очередной раз дернет себя за
бакенбарды, плаксиво произносил вместо него: «Ой-ой-ой! Ай-ай-ай!», а иногда,
по настроению, даже: «Вах-вах!»
– Отлично! – закричал вдруг Баб-Ягун. – Маша
Феклищева завладевает одурительным мячом, разворачивается и пытается пробиться
к Змиулану! Клянусь волосом Древнира (если можно клясться тем, чего уже нет),
из девчонки выйдет толк, хотя ей и не хватает опыта!.. На пути у нее вырастает
Дионис. Возможно, он решил проделать тот же трюк, что и с Демьяном Горьяновым,
подменив мяч на рог с вином, но не учел, что чучело сохранило кое-какой боевой
опыт! Удар хвостом, щелчок пастью – и Дионис кувырком слетает с рога. К нему
немедленно бросаются санитары из абиссинских колдунов, но Вакх лишь хитро
подмигивает им и минуту спустя внизу на поле возникает спонтанная пьянка.
Напрасно моя бабуся отказалась на эту игру от джиннов. Конечно, у джиннов туман
в голове, зато они не склонны к пьянству…
Маша Феклищева прорывается к Змиулану, но на пути у нее
вырастают Илья Муромец и Аргус. Крокодил пытается атаковать их, да куда там!
Илья ловит крокодила на щит и кидает его в мощные объятия Аргуса. Чучело с
вцепившейся ему в шею Машей отброшено на десяток метров. Аргус отправляет мяч
Фролу Слепому… Фрол пасует Гераклу, тот передает мяч Гермесу… Не снижая
скорости, Гермес атакует Гоярына. Защита мешкает, и Тибидохсу забивают еще один
гол! Три – ноль!.. Кошмарно! Гоярын поддается действию одурительной магии,
бестолково выдыхает пламя и расшвыривает собственную защиту. Катя Лоткова, его
любимица, едва не оказывается у него в пасти. Ее славный пылесосик – недавно я
лично помогал его красить – поймав струю огня, выглядит так, словно его
обнаружили где-то на пепелище. Саму Катьку спасла только упырья желчь… Она
очень даже неплохо выглядит!
Последнюю фразу Ягун произнес, уже подхватив Лоткову с
заглохшего пылесоса.
