– Ладно, теперь моя очередь. Короче, приходит в часть письмо о том, что у стрелка Фрица умер отец. Командир части вызывает ротного к себе, отдает письмо и просит его: «Сообщите стрелку Фрицу это скорбное известие. Но только поделикатнее…» Гауптман является в роту и выстраивает всех на плацу. Командует: «Все, у кого живы отцы, – шаг вперед! А ты, Фриц, дубина, куда прешься?!..»
Вайс зашел от смеха от самим же собой рассказанного анекдота.
– Ты чего не смеешься? – вдруг, оборвав смех, подозрительно спросил он Хагена.
Отто несколько секунд не отвечал.
– Потому что не смешно… Понял? – вдруг с вызовом сказал он.
Вайс, не ожидавший такого ответа, опешил.
– Да ну тебя… – очнувшись, процедил он. – Все вы, из штрафной, немного того – с приветом…
Отто не стал ругаться, а просто молча отвернулся в противоположную от Вайса сторону.
VIII
Вдруг нарастающий рев возник слева, со стороны насыпи. Он стремительно усиливался, выворачивая нутро наизнанку.
– Мины? – только успел проговорить Отто, как сильный взрыв раздался прямо за их спинами.
Взрывная волна ткнула Хагена в спину с такой силой, что, ударившись грудью о мерзлый откос бруствера, он потерял в легких весь воздух. Отто хрипел, пытаясь сделать вдох. Но в горло будто кто-то забил занозистый кол. Этот кол накрепко засел внутри, не давая воздуху войти в грудь.
Хаген катался по земле, ловя ртом грязный снег. Растаявшая влага смочила гортань и дала доступ для воздуха. Кашляя и отхаркиваясь, Отто сипло расправлял и опустошал грудь, заново приучая легкие к дыханию. Тут громыхнул еще один взрыв. Разворотило передний выступ пулеметного гнезда.
Оглушительный рев смешал Отто с землей. Ошарашенно шаря по сторонам руками, Отто выполз из возникшей над ним земляной насыпи.
– Вайс, уходим!.. Уходим отсюда!
Отто кричал, но не слышал собственного голоса. Его пальцы выковыривали из ушей землю. Оба уха были набиты мокрой от снега землей. Глаза ничего не видели, тоже из-за земли.
Мечась по кругу как полоумный, Отто нащупал руками снег. Жадно схватив его, он стал быстро-быстро тереть лицо. Талая влага постепенно вымывала из глаз мокрую глинистую почву.
И тогда Отто увидел Вайса. Вернее, он увидел то, что от Вайса осталось. Туловище, перековерканное, лишенное ног, лежало страшным клубком разорванных мышц и переломанных костей на дне окопа. Голова была засыпана бурой от крови землей. Маскировочный халат, бывший когда-то белым, весь превратился в сплошное красно-коричневое пятно. Кровь хлестала на него из того, что было низом туловища Вайса. Туда невозможно было смотреть. Ком тошноты сразу подкатывал к горлу.
Винтовка Вайса, целехонькая, стояла, прислоненная к брустверу. Странно было видеть ее в такой сохранности на фоне того, что осталось от ее хозяина. Ни царапины, только аккуратненькие зарубки на коричневом прикладе.
Еще несколько минут назад Отто втайне хотел эту винтовку и даже слегка завидовал ее обладателю. Теперь он смотрел на нее, как на кочергу, только что доставленную из ада.
Бежать! Надо скорее убираться отсюда! Новый рев, еще более нестерпимый и стремительный, возник в низком сером небе. Похоже, вчера, после стрельбы Вейсенбергера, русские засекли эту точку и вот сейчас решили обработать ее своими минометами. Бьют пятидесятимиллиметровыми. Эта мысль лихорадочно прыгала в мозгу Отто, пока он лихорадочно полз по снегу. Обстрел шел методично, наверняка из одного миномета. С промежутком в три-четыре секунды, не чаще и не медленнее, русские вколачивали одну мину за другой в проклятое пулеметное гнездо. Наверняка от Вайса и от его винтовки уже ничего не осталось. Хотя, кто знает, может, его снайперская «детка», как эстафетная палочка смерти, все так же стоит, целехонькая, прислоненной к брустверу, в ожидании своего нового хозяина.
IX
Не чувствуя обжигающего холода снежного покрова, Отто кое-как вскарабкался по склону к траншеям. В ближайшей ячейке сидел Адлер с другими стрелками. Они заметили ползущего Хагена еще издали. Как только он приблизился к краю траншеи, несколько рук с силой втащили его внутрь.
– Э, дружище! – обрадованно вскричал Адлер. – А мы уж подумали, что вас то… накрыло окончательно и бесповоротно. Ты что, ранен? – внимательно всмотревшись, спросил он с беспокойством.
– Нет вроде… – неуверенно ответил Хаген. – Вайса убило… Ноги оторвало напрочь… Все из-за этого чертового Вейсенбергера… Русские накрыли нас тремя минами. Засекли нашу точку.
– Трудно было это не сделать, – упавшим голосом произнес командир отделения Хартман. – После того что устроил вчера этот недоумок… Я придушу этого Вейсенбергера, к чертовой матери придушу…
В словах обергефрайтера не было никакой бравады. Все сразу поняли, что пулеметчику Вейсенбергеру сейчас лучше действительно не попадаться на глаза Хартмана.
Он дружил с Вайсом. Хаген, из рассказов Вайса, знал, что они вместе находились в одном учебном лагере, пока Вайса не отправили в школу снайперов.
В этот момент огонь русского миномета со склона, где погиб Вайс, неожиданно переметнулся на высоту. Несколько взрывов подняли комья земли и снега в глубине опорного пункта, там, где располагались блиндажи для солдат и командный пункт.
На специально оборудованных ближних площадках располагались расчеты легких гаубиц и три 37-миллиметровых пушки «Пак».
Как только русские начали массированно обстреливать опорный пункт из своих минометов, вся имевшаяся в наличии на опорном артиллерия заработала в ответ. Площадки для артиллерии располагались на самой макушке высоты, на которой разместился опорный пункт.
У русских, удерживавших рубеж вдоль железнодорожной насыпи, не было никакой возможности засечь места расположения пушек и гаубиц. Об этом свидетельствовала беспорядочная и хаотичная стрельба минометов противника. Мины русских ложились на ощупь, не причиняя серьезного урона ни людям, пережидавшим в блиндажах и укрепленных траншеях, ни боевой технике.
Немецким артиллеристам и минометчикам, наоборот, не составляло никакого труда доставить русским массу хлопот. Цели и сектора за насыпью были хорошо пристреляны. Слабая попытка русских организовать минометный обстрел тут же вызвала массированный обстрел их позиций.
X
По ходам сообщений Рольф помог добраться Отто до взводного блиндажа. Возле него находился лейтенант Шульц. Он о чем-то переговаривался с командиром третьего отделения.
– Похоже, что, кроме легких 50-миллиметровых минометов, у русских, окопавшихся за насыпью, нет никакой серьезной огневой поддержки… – произнес Шульц, когда Адлер с Хагеном подходили к нему.
– Герр лейте… нант! – Отто попытался обратиться как можно четче, но хрип и одышка сбивали дыхание. – Старший стрелок Хаген прибыл с точки наблюдения. Точка уничтожена… Снайпер Вайс погиб… Вот его солдатская книжка.
