XII
— Что ж ты, гад, товарища бросил? — презрительно сказал Андрей и ударил Жильцова по грязной небритой скуле.
Тот молча, как побитая собака, отполз от командира. В это время пулеметчик танка открыл огонь. Пламя изрыгнулось из-под пушки. Кусок глинобитной стены, выбеленной известью, откололся, обрушившись на спину Аникину.
— Черт, он из нас тут окрошку сделает! — скрипя зубами, крикнул в сторону Мадана Андрей. Тот вел стрельбу по правому флангу.
— Не такими длинными… — подсказал ему Аникин, отряхивая со спины куски глины. — Короче бей, патроны экономь. Хоть они и фашистские…
Он повернулся к Жильцову. Тот залег у него за спиной, уткнувшись лицом в землю.
— Жила, держи этот край… Прикрывай Талатёнкова… — крикнул ему Андрей. — Мы с Маданом попробуем справа танк обойти…
— Погоди, командир, — вдруг произнес Жила, отплевывая землю.
— Чего тебе? — переспросил Андрей.
— Прикрой меня, — бросил Жила и, вскочив на ноги, бросился вперед.
— Куда?! — только успел крикнуть Аникин и, припав к пулемету, ударил по грязно-серым силуэтам. Ободренные мощной огневой поддержкой танка, эсэсовцы снова полезли в атаку.
Пробежав согнувшись несколько шагов, Жила плюхнулся возле разбитого деревянного плетня. Горшок, каким-то чудом державшийся на одиноко торчавшей палке, разнесло на осколки.
— Вот черт… что он творит? — вслух пробормотал Аникин.
Он, Талатёнков и Яким с пригорка огнем пулемета и автоматов снова плотно вжали наступавших в траву. Но для танка эта стрельба была комариным писком. Пулеметчик, видимо, засек перемещение Жилы. Он уже проделал дыру в стене хаты позади того места, где залег боец. Сразу за плетнем начиналась трава.
Не дожидаясь, пока фашистский танкист ее выкосит, Жильцов по-пластунски пополз на танк, прямо в лоб, быстро-быстро. Аникин заметил в его руке ромбовидную черную гранату, похожую на маракасы. Это была бронебойная «РПГ-6». Ротный перед отправкой группы выделил их всего четыре. Особо ценный опасный груз. И как это у Жилы их из четырех две оказалось? «Ну, и запасливый же», — только успел подумать Андрей.
В метрах шести от танка Жильцов вдруг приподнялся и замахнулся, чтобы метнуть свою смертоносную маракасину. Из-под танкового ствола раздался хлопок, а потом еще один, громче, с дымом и огнем, над головой Андрея. Разлет осколков, накрывших бойца, был так широк, что несколько просвистело возле залегшего Аникина. Похоже было, будто немцы выстрелили чем-то вроде подкалиберного гранатомета.
Рука Жилы по инерции, разжимая рукоятку гранаты, уже двигалась в сторону бронированного, изрыгавшего огонь чудища. Несколько десятков осколков прошили его затылок и темя, лицо, плечи и грудь. Боец рухнул в высокую траву, а граната по прямой траектории тяжело ткнулась в пулеметную щель под танковым стволом.
Снаружи звука взрыва почти не было слышно. Кумулятивная струя прожгла пулеметное гнездо и вошла внутрь. В образовавшееся отверстие будто водоворотом и втянуло всю взрывную мощь гранаты. «Тигр» вздрогнул, будто проглотил такую неудобную кость, что она стала у него поперек горла и наглухо перекрыла дыхание. Черный, маслянистый, непроглядный, как сырая нефть, дым густо повалил из щелей. Умирающую машину будто покидала ее танковая душа, навеки спаявшая в кумулятивный сплав механическую душу бронированного монстра и обугленные души членов его экипажа.
XIII
— Телок, прикрой! — крикнул Андрей и, не дожидаясь реакции бойца, бросился к Жиле. Эсэсовцы залегли на краю пустыря, прячась за дальние хаты.
Один из осколков перебил Жильцову сонную артерию. Алая кровь хлестала из шеи и изо рта на зеленую траву. Увидев возле себя лицо Аникина, Жила попытался что-то сказать, но изо рта только выдавились сгустки кровавой массы. Дернув несколько раз головой, он затих с закатившимися за орбиты глазами. Андрей прикрыл ему веки и, забрав из кармана гимнастерки Жильцова документы, подполз к правой гусенице дымящегося танка.
Пули, одна за другой, защелкали по металлическим танковым тракам. Дым стелился вниз, под брюхо танка, забивая Андрею носоглотку, не давая дышать. Его начал душить приступ кашля, выворачивая наизнанку. Но покинуть бронированное укрытие Аникин не мог. Эсэсовцы били по нему с нескольких точек, не давая отдышаться.
Но вот слабый ветерок потянул из-за спины Андрея, отогнав дымовую завесу танку за спину. Андрей несколько раз, смакуя, вздохнул полной грудью чистого воздуха.
Просунув ствол своего «МГ» под загибающуюся кверху ленту трака, он выпустил очередь по штабелю дров, за которым засел эсэсовский автоматчик. Несколько поленьев выбило силой удара пули, и поленница посыпалась, обнажив темно-серую кепку на макушке фашиста.
Андрей видел, как пуля вошла чуть ниже козырька, разворотив лобную кость и сорвав кепку с русоволосой головы врага. Он упал на спину, театрально вскинув руки при падении.
Танк закрывал от Аникина то, что происходило по левую сторону. Этот сектор должен был держать под прицелом Талатёнков. Какое-то время Аникин слышал, как позади работал его «ППШ». Но вот стрельба прекратилась. Тут же откуда-то с левого края в сторону Аникина прилетела немецкая граната, потом вторая. Первая «колотушка» отскочила от брони, не разорвавшись. Вторая упала под днище танка. Взрывная волна, сжатая узким пространством, с силой устремилась наружу, отбросив Аникина почти на метр назад.
Он слышал, как по металлу и гусеничным каткам стучали, звеня, осколки гранаты. Силу удара при падении смягчила трава, но все равно Аникин больно стукнулся спиной и затылком. Его, лишившегося своей защиты, могли тут же скосить первой же очередью. Но Андрею повезло. Вслед за взрывом гранаты резкий порыв ветра перекинул клубы дыма на эту сторону, накрыв беспомощно распластавшегося на траве бойца густой черной завесой.
Дым повалил из машины еще сильнее. Наверное, пожар внутри разгорался. «Тигр» вдруг подбросило на месте. Внутри него заклокотало и снова ухнуло. Тяжеленную махину опять тряхнуло, будто коробок со спичками. Начали рваться боеприпасы. Весь пустырь погрузился в непроглядную дымовую муть.
Андрей попытался встать на ноги и вдруг почувствовал, как чьи-то руки подхватили его под мышки, помогая подняться.
— Скорее, командир, уходим… — раздался над самым его ухом голос Мадана.
Они под дымовым прикрытием отошли на исходные позиции, к крайним хатам.
XIV
Здесь их ждал Талатёнков, прикрывавший фланги.
— Вы не ранены, товарищ командир? — с нескрываемым беспокойством бросился он к Андрею.
— Не ранен… — на бегу остановил его Аникин. — Почему стрелять перестал?
— Патроны закончились, товарищ командир… — виновато ответил Телок. — Пока вот… не перевооружился.
Он поднял вверх трофейный немецкий автомат, взятый у одного из убитых возле хаты эсэсовцев.
