– Это все, что вы узнали от Меньшова? – спросил он.
Его вспыхнувший было интерес угасал, что и означило возврат к уставному обращению.
– Нет, – ответила Рита. – Не все.
– Чего же вы тянете? – рассердился Вировойша. – Не на свидании.
Рита вспыхнула.
– Кажется, свидания больше по вашей части, товарищ майор, – выпалила она.
Она ожидала чего угодно, но только не самодовольной улыбки, которая расплылась по лицу Вировойши. Рита запоздало поняла, что, желая уязвить, польстила ему самым лучшим образом, и от этого разозлилась еще больше.
«Павлин, – подумала она. – Павлин и пошляк. Глядеть противно. А на людях строит из себя святошу».
– Рита, давай без истерик, – по-товарищески сказал Вировойша. – Ты же понимаешь, как Цилиндр дерет с меня шкуру. Второй месяц пошел, а мы по нулям.
Товарищеский тон подействовал. Рита как-то сразу успокоилась, позволив себе в него поверить, и поняла, что конфликтовать ей вовсе не хотелось. Все-таки делали они одно дело, а Вировойша, как ни пытался сохранить лицо, выглядел неважно. Тут ее женский взгляд обмануть было трудно.
– У тебя тоже? – спросила она.
Вировойша махнул рукой.
– Полный завал.
– А ребята?
– Сторож пропал, как сквозь землю провалился. И никаких следов или свидетелей, Ивакин уже не знает, куда кинуться. Сергеев тоже ничего путного не раскопал. Похоже, и его обезьяны, и мой индуктор – ложный след. Я думал, может, ты чего нароешь по своим деткам? Будет хоть какая зацепка. Но, похоже, и тут глухо.
– Меньшов видел Никитина, – сообщила Рита нарочито равнодушно.
Вировойша непонимающе уставился на нее.
– Год назад, – уточнила Рита, наблюдая, как у него снова загораются глаза.
– Где? – осторожно спросил Вировойша.
– В Москве.
– То есть… Никитин никуда не пропадал? Он здесь?
Рита пожала плечами.
– Точно сказать нельзя, где он сейчас. Да и показания Меньшова не слишком убедительны.
– Да, – спохватился Вировойша. – Если он лечился в психушке, то это не самый надежный свидетель. При каких обстоятельствах, кстати, он видел Никитина?
– Говорит, на улице.
– Ах, на улице, – кивнул Вировойша. – Понятно. Может, видел, может, нет.
Он надул щеки и разочарованно выдохнул.
– Знаешь, Юра, Меньшов хоть и несчастный человек, – задумчиво сказала Рита, – но он мыслит логично и четко. Его жизнь в деревне – это просто бегство от мира. Но рассудок он не потерял, это точно.
– Ты это к чему?
– Он видел Никитина, товарищ майор, – сказала Рита. – Он не ошибся.
– Допустим, – согласился Вировойша. – Что это нам дает?
– Зацепку.
– Какую зацепку?
– Ту, о которой ты говорил.
– Поясни подробнее.
Рита придвинулась ближе, сложив перед собой руки и устроив на них груди. То, что туда тут же устремился взгляд Вировойши, она постаралась не заметить.
– Допустим, Никитин действительно находится в России, или даже в Москве. В таком случае правомерен будет вопрос: а чем он здесь занимается?
– И чем же? – спросил Вировойша.
– Зная Никитина, – не замечая насмешки, продолжила Рита, – можно предположить, что он решил возобновить свой старый эксперимент. Нашел спонсора среди богатых заинтересованных людей и приступил к делу…
– Почему у нас? – перебил Вировойша. – Что он, за рубежом не мог найти спонсора?
– Кто знает, – пожала плечами Рита. – Возможно, там ему было сложнее адаптироваться. Ученые – люди со странностями. А возможно, сюда его пригласили.
– Да, – кивнул Вировойша. – Пока складывается. И детишек у нас безнадзорных пруд пруди…
– Я думаю, ему не нужны детишки, – заметила Рита.
– Тогда в чем смысл эксперимента? – спросил Вировойша. – Разве он не с детьми работал?
– Вот именно, – сказала Рита. – С детьми он уже работал. И теперь, возможно, хочет поработать со взрослыми.
– С какими взрослыми? – разозлился Вировойша. – Ты меня совсем запутала.
– С теми, – спокойно ответила Рита, – с кем он уже работал.
– А! – дошло до Вировойши. – То есть с теми своими…
– Ну да. А зачем ему начинать все сначала, когда есть готовые кандидаты?
– Верно! – воскликнул Вировойша. – И досье на них из архива для этого похитили. Вот черт!
Он откинулся на спинку кресла и некоторое время смотрел мимо Риты, что-то усиленно соображая.
– Подожди, – сказал он. – Но ты же говорила, что почти все участники эксперимента умерли.
– Почти все, – уточнила Рита. – Но кое-кто остался.
– Кто же?
Рита выдвинула из-под рук папку.
– До недавнего времени в живых оставались только трое из восьми детей. Остальные умерли в основном от проблем с головным мозгом или психикой.
– Кто остался-то? – поторопил Чернову Вировойша.
– Так, – раскрыла папку Рита, хотя прекрасно помнила все наизусть. Но вид отпечатанных листов, она знала по себе, действует убедительнее любых слов. – Стасов Леонид Иванович. Художник. Погиб две недели назад.
– То есть как погиб? – опешил Вировойша. – Убили?
– Нет, – покачала головой Рита. – Выбросился из окна своей мастерской.
– Точно?
– Точно. Да и какой смысл был бы его убивать, если он нужен Никитину живым?
– Логично, – согласился Вировойша. – Но все-таки странно. Только пропали досье, и вдруг погибает один из тех, чьи данные в этих досье содержатся. Разве это не странно?
– Странно, – кивнула Рита. – Но это еще далеко не все странности.
– Давай дальше, – распорядился Вировойша.
Он порозовел и даже как будто помолодел.
Рита склонилась над бумагами.
– Вторая – Софья Майская, профессиональная гадалка.
– Майская – это псевдоним?
– Нет, так назвали в детдоме. В мае подкинули, отсюда и фамилия. Ты же знаешь эту систему.
– Ну да, ну да. Продолжай.
– Так вот, Софья Майская пропала пять дней назад.
– Что значит – пропала? – выпучил глаза майор.
– Пока не установлено. Но есть свидетели, которые видели, что ее якобы насильно усадили в машину и увезли в неизвестном направлении.
– Час от часу не легче, – простонал Вировойша. – Но ее хоть пытались найти?
