– Темный языческий полубожок, подлец и
предатель, некогда в давние времена избравший себе тело и облик ассирийского
сфинкса! Хоть он и утверждает, что существует сам по себе, любому ясно, что на
самом деле он марионетка Лигула и действует в его интересах, – с
раздражением ответил академик.
– Скверная история! А что Мегар потребовал у
Древнира? – спросила Таня.
– Они пришли к соглашению, что несколько
столетий спустя Мегар явится вновь и останется в Тибидохсе на две недели. В
заранее определенный день он отправится в Битвенный Зал – да-да, в тот
самый! – и будет ждать единственно правильный ответ на вопрос, что он
загадал в то мгновение, когда была заключена сделка с Древниром. И – если ответ
будет неверен – ему достанется ключ от Жутких Ворот.
Таня улыбнулась.
– Мой Талисман Четырех Стихий, что ли? Он же
уничтожен. Мегар ничего не сможет получить.
Академик не разделил ее радости.
– Да, твой талисман был единственным из
материальных ключей, однако, увы, остался его первообраз.
– Значит, ключ от Жутких Ворот все же
существует?
– К сожалению, да. Хотя не стоит думать, что
это нечто такое, что надо куда-то вставлять и в чем-то поворачивать. И,
разумеется, это не магнитная карточка, не жезл, и даже не свиток с
заклинаниями. Понимаешь?
Таня не понимала. Сарданапал с досадой
захрустел пальцами. Он был из тех, кто хотя и умеет объяснять, но ценит больше
то знание, которое люди приобретают сами.
– В магическом мире многое существует на
уровне идей. Важнее всего центральная идея или первообраз. Именно от нее
тянутся пуповины к вещному миру и всем его конкретным воплощениям. Ясно теперь?
– Не-а, – влез Тарарах, который, как
всякий питекантроп, ценил конкретику.
– Чего «не-а»? – огрызнулся
академик. – Вот идея табуретки, а вот миллионы стульев, табуреток, кресел,
порожденные этой идеей. С отдельными табуретками можно воевать десятилетиями,
разрубая их на куски, сжигая на кострах или топя в океане. Производители
табуреток будут только рады увеличевшемуся спросу на их изделия. Но уничтожь
первоначальную идею табуретки, и вместе с ней исчезнут все миллионы и миллиарды
табуреток, сколько бы их ни было.
Таня кивнула.
– То есть у нас в Тибидохсе хранится такая вот
первоидея? – спросила она.
– Именно. Причем ключ от Жутких Ворот является
центральной идеей всех прочих ключей, замков, запоров, задвижек, шифров
банковских сейфов и так далее. Передав его Мегару, мы передадим ему и это все
тоже. В лопухоидном мире, где на замок часто надеются больше, чем на слово,
начнется невесть что, однако по сравнению с властью над Жуткими Воротами это все
мелочи, на которых не следует зацикливаться.
– А зачем Мегару первоидея ключа? –
спросила Таня, но и без ответа поняла, какой это рычаг для шантажа, манипуляций
и давления на свет. Ключ от Жутких Ворот у того, кто с потрохами принадлежит
мраку!
– И Древнир согласился? – удивилась она.
Ягге фыркнула.
– Думаю, его подкупило обещание подождать
несколько столетий. Возможно, Древниру казалось, что за это время что-то
глобально изменится к лучшему. Древнир, как и все мы, слишком поздно понял, что
хаос и зло – не два различных понятия, а одно. В те столетия многим мерещилось,
что противоборствующих сил в мире не две, а три. Свет, мрак и хаос. Лучше, мол,
взять протянутую руку зла (на время, конечно), чем провалиться в ничто. Вот и
поплатились! Столетия пролетели как один день, и вот Мегар здесь.
– А выпроводить его нельзя? Отказаться от
сделки? Вы же как-то смогли связать его магией, академик. Он пытался прыгнуть
на меня и растерзать, но его сдержала стена. Значит, он не так уж и
всесилен! – сказала Таня.
Сарданапал с беспокойством оглянулся на
запертую дверь. Как и Тане, ему показалось, что дверь дрогнула от дыхания того,
кто спокойно лежал за ней, презрительно лакая темноту опустелыми зрачками.
– Пока – да. Его силы имеют предел. Но это
потому, что не прошло еще двух недель и ключ от Жутких Ворот не у него.
– А если нарушить клятву? – осторожно
спросила Таня.
Академик разгневанно повернулся к ней.
– Странно, что ты еще не поняла! КЛЯТВЫ В
НАШЕМ МИРЕ НЕ НАРУШАЮТСЯ. Они непреложны. Совершив малое зло клятвопреступления
– пусть даже и по отношению к этому выродку Мегару, – мы разрушим сразу
все. И он это отлично знает, разумеется.
Дрова в камине стали громко стрелять и
потрескивать. Сарданапал укоризненно посмотрел на огонь. Звуки тут же стали
тише, а разбуянившееся пламя улеглось и только чуть всплескивало, точно
человек, одним махом взбежавший на девятый этаж и теперь незаметно пытающийся
отдышаться.
– А ратная магия? Мы же стали ее учить из-за
Мегара! Разве я не угадала? – спросила Таня с надеждой.
– Допустим. Но до тех пор, пока Мегар
сдержанно ведет себя по отношению к ученикам Тибидохса, ратная магия
применяться не будет! – отрезал академик.
– А когда сфинкс вообще попал сюда? Когда
улетели драконы и прорвало Гардарику ?
– Нет. Я специально проверил: через Гардарику
никто не проходил. Это совершенно точно. И Меди… хм… доцент Горгонова тоже
проверяла.
Таня заметила, как Ягге едва заметно
улыбнулась. Меди, недоверчиво перепроверяющая первого мага в мире, – это
уже кое-что.
– Но сфинкс-то здесь! – сказала Таня.
Сарданапал пояснил, что сфинкс появился на
Буяне за ночь до урагана. Подошел к подъемному мосту и лег в двух шагах от
циклопов. К счастью, у Пельменника хватило ума не хамить и не размахивать
дубиной. Пельменник разбудил Готфрида Бульонского, который величал себя
начальником службы безопасности Тибидохса. Учитывая, что других желающих не
было, эту должность за Готфридом оставили и даже напечатали ему визитные
карточки, которые сей отважный муж с гордостью раздавал первокурсникам.
Готфрид покрутился возле сфинкса с копьем,
несколько раз громогласно окликнул его, но ответа не получил и позвал Ягге,
Сарданапала и Медузию. Академик мгновенно узнал Мегара и понял, зачем он
явился.
Запереть себя в подвалах Тибидохса Мегар не
позволил. Разрешить же сфинксу свободно бродить по школе не позволил уже
Сарданапал. В результате берлога Тарараха оказалась золотой серединой. Пожалуй,
это было единственное место в Тибидохсе, где резкий запах сфинкса никого бы не
насторожил. Медведи с гарпиями тоже далеко не благоухают.
Не доверяя обещанию Мегара не трогать
учеников, Сарданапал подстраховался охранным заклинанием высокого уровня
сложности. И оно, как имела случай оценить Таня, оказалось более чем кстати.
