Дуся Пупсикова после пятого бокала шампанского
принялась гадать на салате-оливье. Она разбрасывала по столу горошины и, пачкая
пальцы в майонезе, пыталась представить, что будет через пятнадцать лет. Однако
представления у нее расплывались и не шли дальше того, что Тузиков облысеет и
потолстеет, а Семь-Пень-Дыр станет хозяином ломбарда. Склепова же, разумеется,
сменит Грызиану и сделается самой крутой телеведущей.
Как ни странно, Гробыню эта заманчивая
перспектива не вдохновила, и она едва не запустила в Пупсикову тарелкой с
салатом.
– Нет уж, родные мои! Никаких лысогорских шоу!
Через пятнадцать лет я буду матерью восьми детей и лопатой зарублю того, кто
будет учить их всякой магии! И никакой больше «Гробыни». У меня, между прочим,
и нормальное имя есть, если кто-то забыл… – заявила она.
Многие засмеялись, приняв это за шутку, однако
умный Ягун успел ужом скользнуть в сознание Гробыни, кое-что там увидел и
задумался так, что за пять минут ни разу не пошутил. Если не считать часов сна,
то для Ягуна это был своеобразный рекорд.
Затем Ягун вспомнил, что обещал сменить
Ваньку, и отбыл на пылесосе. Едва он спрыгнул с пылесоса в сугроб, как Ванька
ринулся к играющему комментатору с явным намерением его придушить.
– Чего ты злишься? Я тебе тарелочку послал.
Заботился, между прочим. Не получил? – спросил Ягун.
Ванька толкнул его в грудь и посадил в сугроб.
– Я так и знал, что это ты! Твоя дурацкая
тарелка при телепортации перевернулась и всю бошку соусом залила… На
морозе! – сказал Ванька.
Ягун, заинтересовавшись, покинул сугроб и
забегал вокруг Ваньки.
– Не надо говорить «бошку»! Надо говорить
«волосы»! – уточнил он. – Смотри-ка, мамочка моя бабуся, как
художественно все заледенело! Ты что, без шапки был? Ай-ай-ай! Ухи-горлы-носы
этого не одобряют!
Чудом не перепутав головомойное заклинание с
головотяпским, играющий комментатор привел Ванькины волосы в удовлетворительное
состояние и отправил Валялкина к Гробыне.
– Если вдруг дороги не найдешь, не комплексуй!
Прямо подлетаешь к первому же прохожему и спрашиваешь: «Где тута, милый
человек, свадьбу гуляют?» Москва город маленький. Здесь все друг друга
знают, – напутствовал он его.
Захватив с собой Тангро, Ванька отбыл.
«Алмазный ключик» он нашел довольно быстро, несмотря даже на то, что играющий
комментатор объяснил адрес крайне путано, со множеством ненужных деталей.
К тому времени как Ванька оказался в
ресторане, гости на свадьбе успели уже поднадоесть друг другу, и появление Ваньки
воспринято было с радостью. Вначале Пупсикова и Попугаева повисли у него на
шее, причем Попугаева едва не зацеловала его до дыр. Потом счастливый жених
едва не раздавил Ваньку в своих приветственных объятиях. Затем подошел Шурасик,
и Ванька выслушал длинную лекцию о палатализации согласных и ее влиянии на
некоторые заклинания.
Спасла Ваньку Свеколт. Она увела Шурасика за
руку, а к Ваньке мимолетно принюхалась и сказала, что соус, на ее взгляд, не
самый удачный. С перцем на кухне определенно перемудрили.
Ванька что-то пробурчал в ответ, пытаясь
высмотреть среди гостей Таню. Бесполезно. Ее еще не было. Почти насильно Ваньку
посадили между Аббатиковой и Семь-Пень-Дыром и принялись усиленно кормить.
– А то от те-е-бя о-са-а-ался оди-и-ин
с-е-е-елет! – пропела Аббатикова.
Ваньке однако кусок в горло не лез, потому что
он обнаружил прямо напротив себя Зализину, наблюдавшую за ним с прилипшей к
губам усмешечкой.
– Что же ты со старыми друзьями не
здороваешься? Как молодость проходит? Как Танечка? Не заела тебя? –
спросила она нежно.
Едва договорив, Зализина повернула голову и
всмотрелась во что-то. Зрачки у нее сузились.
– О, Гроттер! Вот уж точно говорят: не к ночи
помянуть, а ко дню!.. – сказала она. – А нам Ванечка только-только о
тебе рассказывал! Прям жужжит и жужжит – все про тебя! Всем уже надоел своими
откровенностями!
Таня посмотрела куда-то сквозь Зализину, и та
притихла. Такой взгляд не подделаешь. Нет, с Гроттершей явно что-то происходит.
Она чем-то потрясена, почти смята, но вот только чем? Зализина даже на стуле
заерзала от невозможности это узнать.
Таня поздравила Гробыню и подошла к Ваньке. Во
всех случаях, которые не требовали беспроцентных денежных вложений,
Семь-Пень-Дыр поступал достаточно благородно. Вот и сейчас он без подсказок
встал и пересел на другой стул. Таня же села рядом с Ванькой и под столом
незаметно взяла его за руку.
Ванька единственный не лез к ней с вопросами и
даже не поздоровался вслух, а только очень тепло, «по-ванькински» улыбнулся.
Словно и не было недель разлуки. С Ванькой было хорошо. Он всегда чувствовал ее
настроение. Причем не мимолетное, поверхностное и часто капризное настроение,
которое может поменяться раз семь за минуту, но настроение истинное, глубинное,
которое держится порой месяцами и неделями. Таня иногда думала, что это потому,
что, привыкнув общаться с животными, которые не могут толком объяснить, где у
них болит, Ванька то же зоркое сострадание перенес и на людей. Хотя нет.
Видимо, эта мудрость сердца была врожденной и отыскала себе подходящую
профессию.
С Ванькой можно было разговаривать глазами. В
сущности, голос надо использовать только для выяснения конкретных вещей: «Где
сахар»? – «Возьми там-то!» Для всех же остальных, важных и трепетных вещей
гораздо больше подходят глаза.
«Как ты?» – спрашивали ее Ванькины глаза.
«Устала и запуталась», – отвечали ему Танины. «Но ты со мной?» – «С тобой.
Но мне сейчас плохо».
Таня ела, слепо тыкая вилкой мимо картошки в
тарелке, и ощущала себя опустошенной. Шум свадьбы проходил стороной, никак не
затрагивая ее.
К Тане подошла Ленка Свеколт и коснулась
плеча, привлекая внимание.
– Давай поговорим!
Таня вопросительно скосила глаза на сидящую
напротив Зализину.
– Ерунда! – сказала Свеколт.
Окунув палец в стакан с соком, она начертила
на столе руну, превращавшую для окружающих их слова в классические цитаты.
– Ты нашла его? Вы ведь виделись! –
спросила Ленка.
– Эс зинт нихт алле фрай, ди ире кеттен
шпоттен!
[8]
– донеслось до Зализиной, и, недоумевая, она заморгала, как сова.
Шурасик понимающе заржал. Это были шуточки его
калибра.
– Откуда ты знаешь? – спросила Таня.
– У тебя на лице его тень. Я знаю, что ему
сейчас плохо. Где он? Помоги его найти!
