Последние слова академик проговорил рассеянно,
прокручивая на пальце перстень повелителя духов. Заметно было, что его заботит
совсем другая мысль. Возможно, главная, из-за которой и состоялась их встреча.
– Тут до меня… м-дэ… долетели некоторые слухи…
– осторожно начал он.
Таня напряглась.
– Какие?
– Относительно… м-дэ… твоих дальнейших
намерений… Я хотел бы понять, насколько они… м-дэ… соответствуют фактической
базе, на которой… м-дэ… зиждутся.
Таня подумала, что, когда академик смущен, он
выражается точь-в-точь как Шурасик.
– Ягге? – спросила Таня понимающе.
Академик кивнул и извиняющимся голосом
добавил:
– Она сказала, что ты не считаешь это
секретом.
Таня не стала спорить и сердиться на Ягге.
– Какой уж тут секрет? Как можно навсегда
улететь из Тибидохса так, чтобы для всех это осталось секретом? – сказала
она с печальной иронией.
– Ты уверена, что после не пожалеешь?
Перечеркнуть все можно довольно быстро, а потом всю жизнь кусать локти. Может,
следовало бы прежде доучиться? Тебе остался всего год магаспирантуры!
– И годика три ординатуры… А потом лет так
семь стажировки… Ну и совсем чуточку докторантуры, – насмешливо подсказала
Таня.
Сарданапал смущенно закашлялся.
– Согласен, маги учатся несколько… э-э…
затянуто. Зато и объем знаний… м-м-м… впечатляет. У некоторых же… м-дэ…
определенно есть задатки. Разумеется, наверняка судить нельзя, но по некоторым
признакам… э-э…
Таня улыбнулась, оценив, как осторожно
академик похвалил ее. Сами по себе знания – это куча бесполезных кирпичей,
которые, если не знаешь, что из них построить, так и останутся кирпичами.
– Ну да… Логика есть… – рассеянно сказал
академик, когда Таня поделилась с ним этой мыслью.
И он, и Таня одновременно ощутили неудобство,
которое испытывают люди, внезапно осознавшие, что им все сложнее нашаривать
общую тему для беседы. И что даже молчание, прежде дававшееся им так легко,
теперь становится мучительным.
И Тане, и Сарданапалу было понятно, что сейчас
им придется затронуть главное, чего оба так тщательно избегали.
– Я правильно понимаю: ты оставляешь Тибидохс
и перебираешься к Ваньке в эту… э-э… хижину с тростниковой крышей? –
спросил Сарданапал.
– В России нет хижин с тростниковыми крышами.
Морозы слишком сильные, да и тростник пришлось бы везти издалека… – мягко
поправила Таня. – И потом вы не поверите, но мне туда действительно
хочется!
– А ну да, ну да… – вновь рассеянно сказал
академик. – Ты, главное, поясни мне вот что: это все из-за Ваньки? Из-за
того, что он… м-м-м… лишился магии и потерял формальный повод… э-мю-э…
находиться на Буяне, а ты его любишь?
Таня медленно покачала головой.
– Не только из-за Ваньки. Тарарах же живет
здесь без всякой магии, и ничего. Правда, у Тарараха бессмертие, зато у Ваньки многоглазка.
Ее действие теперь навсегда. Многоглазка дает мудрость, знание пути и даже
возможность заниматься ветеринарной магией.
– И ты будешь ему помогать? В лесу, где четыре
месяца в году снег, четыре грязь и четыре комары?
– Мне кажется, вы как-то очень приблизительно
представляете себе лес, – осторожно заметила Таня. – Опять же с
драконболом я не завязываю. Буду тренироваться сама, помогать тренировать
команду и участвовать в матчах. С Соловьем я уже поговорила, – сказала
Таня.
Академик встал, поправил очки и внимательно
всмотрелся в Таню.
– Мне нравятся твои глаза. Они спокойные. Ты
ведь нашла себя, не так ли? Полоса метаний завершилась? – спросил он после
долгого молчания.
Таня промолчала. Существуют вещи, которые
опасно признавать до конца.
– Не пожалеешь?
Таня упрямо мотнула головой.
Академик кивнул:
– Думаю, ты права. Как ни смел ваш с Ванькой
шаг, я уверен, что он в верном направлении. Мудрость не в больших городах. Там
нелепое мелькание, скрывающее страшную пустоту. Из больших городов надо бежать
и надеяться, что когда-нибудь они пропадут сами собой. Да и магия с каждым днем
все больше обесценивается, а вместе с ней обесценивается и то, что мы считали
мудростью. Вы первые ласточки, но за вами, возможно, вскоре полетят тысячи и
тысячи.
– Вы серьезно? – недоверчиво спросила
Таня.
– А почему нет? Я учил вас ратной магии,
убежденный, что она пригодится против сфинкса – и что же? Мегара победили не
запретные слова, а отказ от магии и всемогущества. А раз так, то не только
сфинкс будет побежден этим! Удачи тебе, маленькая Гроттер! Когда бы ты ни
прилетела в Тибидохс – не забывай, что у тебя есть старый добрый друг, двери
кабинета которого всегда открыты для тебя.
Академик встал, торжественно выпрямился и
вытянувшиеся усы его показали Тане дорогу. Какое-никакое, а напутствие.
Таня шла к Ваньке в магпункт, и думала, что
повторяет судьбу своей матери, которая также улетела с отцом в глушь, жила там
в бревенчатом доме и была счастлива. Что ж, все самое лучшее и мудрое в этой
жизни должно, просто обязано повторяться!
