– Хорошо, Реза. Я запомню. Пока ничего не надо, но, когда понадобится, я позову. Договорились?
Реза в знак согласия приложил руку к груди, мигнул, затем ухватил свой столик и выкатился из номера.
– Вот и наладилась жизнь, – пробормотал Роман, морщась от воплей и треска моторов за окном.
В дверь постучали.
– Да! – крикнул Роман, сам себя не слыша в том адском грохоте, что устроили мотоциклисты.
Это была, конечно же, Линда, не рискнувшая на этот раз войти без стука. Окинув подозрительным взглядом помещение – не лежит ли где мобильный, не прячется ли за шторой сообщник, не спит ли в постели очередная одалиска, – она озабоченно посмотрела на Романа.
– Как вы думаете, может, пора?
На улице темнело. До полной темноты было еще далеко, но все-таки день заметно перешел в сумерки. Линда была натурой деятельной, и сидение в номере, душном и наполненном криком футбольных фанатов, в число которых входило полгорода, давалось ей нелегко.
– Я думаю, мы можем выдвигаться, – сказал Роман. – Пока доберемся, как раз стемнеет.
– Я тоже так думаю, – с облегчением кивнула Линда. – Через десять минут встретимся в холле.
– Камеру брать? – пошутил Роман.
Линда задумалась – и Роман запоздало прикусил язык. Девушка находилась на работе, и всякого рода шутки проходили мимо нее, оставляя только голую суть.
– Я думаю, не стоит, – наконец, сказала она. – Ничего ценного для дела мы не снимали, а в пути камера будет только мешать.
– Абсолютно с вами согласен… – Роман секунду помедлил, – Лора.
Линда улыбнулась и вышла из номера.
– Через десять минут, – услыхал Роман ее приказ.
– Есть, мой генерал, – проворчал он, натягивая горячие мокасины.
На улице пришлось пробираться сквозь толпы и заторы болельщиков.
С одной стороны, это облегчало задачу по сохранению инкогнито. Если кто и хотел проследить за парой тележурналистов, то сделать это в толпе было невозможно. Они друг друга чуть не потеряли. С другой стороны, не только мотоциклисты, но и автомобилисты праздновали победу любимой команды, и найти свободное такси оказалось делом архисложным.
Все же такое такси найти удалось. Заметив машущего рукой Романа, к тротуару лихо подлетел зеленый древний «Мерседес». Задняя дверца явно была окрашена обычной малярной кистью.
– Садитесь, – крикнул водитель.
Не теряя времени, Роман и Линда запрыгнули в салон. «Мерседес» тут же рванул с места.
– Скажите ему, куда ехать, – напомнил Роман.
Линда протянула водителю записку с адресом. Тот только покосился в нее и тут же резко свернул в одну из улиц. Роман успел ухватиться за ручку. Линда – не успела и мягко повалилась на него.
– Извините.
– Ничего…
Тут последовал еще более крутой поворот, но Роман был наготове. Да и Линда мобилизовалась, вцепившись обеими руками в спинку сиденья.
– Далеко ехать? – спросил Роман.
Водитель не отвечал, яростно орудуя баранкой. Навстречу то и дело вылетали неисчислимые орды мотоциклистов, и ему приходилось нелегко.
– Ладно, – сказал Роман. – Подождем.
Ждать пришлось недолго. Попетляв пяток минут по улицам, «Мерседес» остановился.
– Приехали? – удивилась Линда. – Так быстро? Но ведь еще совсем светло.
Последнее ее огорчило больше всего.
Водитель повернул сердитое лицо, что-то сказал, сопроводив свои слова решительным жестом.
– Говорит, чтобы мы выходили, – перевел Роман.
– Я это уже поняла, – огрызнулась Линда, выходя из машины. – Расплатитесь с этим грубияном.
Роман протянул водителю десять риалов. Тот мотнул головой, сверкнул глазами. Роман прибавил десятку. Снова мотание головой и блеск глаз. И какое-то подозрительное урчание, как будто не человек сидел за баранкой, а по меньшей мере леопард. Пришлось давать еще десять. Не выразив ни слова благодарности, водитель схватил деньги и умчался прочь. Видно, торопился влиться в колонны болельщиков.
– Ну и куда теперь? – спросила Линда, оглядывая длинный ряд глухих высоченных заборов.
– Дайте адрес, – сказал Роман.
Линда, помедлив, дала ему записку.
– Здесь написано, дом номер восемь, – сказал Роман. – Но что-то я не вижу здесь ни одной цифры…
Действительно, ни на одном из заборов не был проставлен номер. Очевидно, почту здесь разносили, как в таежной деревне, полагаясь исключительно на осведомленность почтальона.
– Надо у кого-нибудь спросить, – растерянно озираясь, сказала Линда.
Но записку у Романа отнять не забыла. Бдительная была натура, ох, бдительная.
– У кого? – спросил Роман, обиженный недоверием.
Улица была удручающе пустынна. Вдали показалась собака, но и та исчезла в подворотне.
– Ну, постучитесь куда-нибудь.
– Почему бы вам не постучаться самой?
– Мне неудобно.
– Почему это вам неудобно?
– Я женщина. А к женщинам здесь сами знаете, какое отношение.
– Вы – не женщина. Вы агент по имени Лора.
– Кричите об этом громче.
– А это идея. Может, и правда покричать?
Роман на последнем слове слегка повысил голос.
– Не смейте! – испугалась Линда. – Не хватало еще привлечь к себе внимание.
– Вы думаете, если мы будем стучать во все двери, на нас внимания обратят меньше?
– Я думаю, достаточно постучать в одни двери.
– В какие?
– Ну, в эти.
Линда указала на ворота, выкрашенные в голубую краску.
– А мне больше нравятся эти, – указал Роман на другие ворота, белые с розовым.
– Ну, стучите в эти.
– Да почему я? Стучите сами.
– Но я же вам говорила…
Конец дискуссии был положен чьей-то головой, высунувшейся из тех самых голубых ворот, которые понравились Линде. Голова призывно махала рукой.
– Видите, я была права, – гордо сказала Линда и двинулась к голубым воротам.
– Вы всегда правы, дорогая Линда, – пробормотал Роман ей в спину.
За воротами их ждал пожилой, на удивление безусый перс – обладатель махающей головы. Он закрыл ворота, сделал таинственный жест и повел их по дорожке к входным дверям, расположенным в перекладине «П», – дом был построен покоем.
Они прошли вдоль мраморного фонтана, миновали атриум и оказались в просторном холле. Там их ждал Чарльз Лэндис, собственной персоной. Он был уже переодет в коричневые брюки и салатовую тенниску и держал в руки стакан с виски.
