– Небольшая проблема.
– Говорите.
– Кто-то слышал наш разговор. Есть подозрение, что сделана запись этого разговора.
Синьор Рамеро почувствовал, как трубка в его руке становится влажной.
– Но как это возможно? – стараясь говорить ровно, спросил он. – Связь защищена.
– Кто-то сумел преодолеть защиту.
– Кто?
– Ищем. Скорее всего, это был случайный взлом. Выходка какого-то хакера. К сожалению, от подобных случайностей не застрахован никто.
– Да, – отозвался Рамеро. – Вероятно.
Что говорить дальше, он не знал. Упрекать собеседника в неосторожности бессмысленно, признавать свою вину – с какой стати? Лучше послушать, что скажет собеседник.
– Мы уже приняли меры, – сообщил тот. – Идет поиск взломщика. Думаю, в ближайшее время он будет найден.
– Приятно слышать.
– Вам не о чем беспокоиться. Все наши договоренности остаются в силе.
– А если… информация пошла дальше?
– Вряд ли, – тут же опроверг эту возможность американец. – Во-первых, нужно время, чтобы выйти на заинтересованного покупателя. Во-вторых, покупатель может не заинтересоваться товаром. Фамилий не названо, все достаточно расплывчато…
– Кому надо, поймет, – пробормотал Рамеро.
– Это верно. Но будем надеяться, что мы перехватим взломщика до того, как он найдет понятливого покупателя. Если он вообще станет кого-либо искать.
– Но в любом случае нейтрализовать его надо как можно скорее, – твердо сказал Рамеро.
– Безусловно. Считайте, что он уже нейтрализован.
– Как вы намерены с ним…
Синьор Рамеро спохватился и оборвал себя на полуслове.
– Можете говорить смело, – успокоил его собеседник. – Эта линия защищена надежнее, чем Белый дом.
«Все бы хвастать этим янки, – неприязненно подумал синьор Рамеро. – А сами профукали какого-то идиота. Теперь вся операция может оказаться под угрозой».
– Я хотел спросить, что вы намерены делать со взломщиком? – сделав над собой усилие, закончил мысль Рамеро. – Ведь он сам по себе опасный свидетель.
– Пусть вас это не беспокоит, – твердо ответил американец. – Мы решим этот вопрос так, что он не будет иметь никаких последствий.
– Очень хорошо. В таком случае я не вижу повода для беспокойства.
– Именно об этом я и хотел вам сказать, дорогой друг. Хотя в ближайшее время, до тех пор, пока мы не найдем взломщика, нам нужно будет проявлять повышенную осторожность. Так, на всякий случай.
– Совершенно с вами согласен. Это все, что вы хотели мне сказать?
– Практически, да. Как только положение изменится, я вас обязательно проинформирую.
– Буду с нетерпением ждать.
– Всего хорошего.
– Всего хорошего.
Синьор Рамеро опустил руку с телефоном. Некоторое время, стоя у парапета, он наблюдал за тем, как садовник подрезает розовые кусты. Тот, видя внимание хозяина, старался вовсю, не замечая палящего солнца.
«Ничего особенного не произошло, – говорил себе Рамеро, крутя в руках скользкую трубку. – Американцы не новички в этих играх. Взломщик будет пойман в самое ближайшее время, в этом нет сомнений. Как они с ним поступят? Скорее всего… Впрочем, до этого мне нет никакого дела. Тем более что моей помощи они не запросили. А раз так, мне и вовсе не стоит тревожиться».
Он поманил к себе садовника, и когда тот подошел, приказал ему срезать букет белых роз к обеденному столу. Белые розы всегда действовали на синьора Рамеро умиротворяющее, а после минувшего разговора он чувствовал – успокоиться ему будет нелегко, как бы искусно он себя ни убеждал в том, что повода для тревоги нет.
США, Нью-Йорк, 17 сентября
Роман терпеть не мог эти долгие, на полглобуса, перелеты. И добро бы, давали время на акклиматизацию и отдых. Куда там! Таможню не успел пройти, а Дубинин уже названивает: как дела, мол, дорогой товарищ?
А какие там дела, если прилетел весь расклеенный, точно после марафона? Думал поспать, но сон, как на зло, не шел. То ли коньяк попался плохой, то ли храп соседки мешал, но за дорогу удалось покемарить от силы часа два, не больше, а так все маета да вертежка. Вследствие чего на американскую землю Роман Евгеньевич ступил в настроении далеко не героическом, употребляя остатки сил на то, чтобы сдерживать поминутно разевающийся рот.
А кто во всем этом безобразии был виноват? Ответ напрашивался сам собой: родная контора и виновата. Пожалела денег на билет в первом классе, вот и прибыл агент на работу никакой. А потом будут пытать, почему плохо сработал? Да вот потому!
Но Дубинину всего этого Роман говорить не стал. Не поймет, да и времени нет. Решил, что выскажется по возвращении.
– Как намерен действовать? – спросил подполковник.
Роман увидел, что ему машет рукой какой-то рослый субъект в сером костюме. Неторопливо двинулся к нему.
– Есть одна мыслишка.
– Делись.
– Хочу подкатить в тот бар, где Ранк назначил встречу Самойлову.
– Смысл?
– Смысл, как всегда, станет ясен на месте. Но думаю, там мне удастся напасть на след нашего черного друга.
– Только засветишься, – возразил Дубинин.
Но возразил больше для формы. Рождал в споре истину, как и положено руководителю.
– Я в любом случае засвечусь, – терпеливо заметил Роман. – А начинать с чего-то надо. Вот и загляну в бар. След верный, я печенкой чую.
– Знаю я, что ты печенкой чуешь.
– А вот это низко. Я, между прочим, сюда работать приехал.
– Ладно, ладно, работай. Но только сделай все чисто, я тебя прошу.
– Не сумлевайтесь, шеф.
– Ну, ну…
Сунув телефон в карман, Роман протянул руку субъекту в сером костюме. Увидел в его глазах сомнение. Это по поводу моего внешнего вида, понял Роман. Еще один ортодокс. А ведь не старше тридцати пяти.
– Сомов, – отрекомендовался ортодокс. – Как долетели?
– Чудно, – отозвался Роман. – Имя ваше как, Сомов?
– Сергей.
– Серега, стало быть.
Сомов неуверенно пожал плечами. Костюм на нем был с иголочки, плюс голубая сорочка и стального оттенка галстук – в общем, на «Серегу» товарищ никак не тянул. Скорее всего, он не возражал бы против обращения по отчеству. Однако кобызиться не стал, что Роман счел добрым знаком. И хотя он недолюбливал этих лощеных чиновников из дипломатического корпуса, Сомов ему чем-то понравился. Не славянской ли ряшкой, которую не могли замаскировать никакие европейские стандарты?
