– Кейс не заминирован?
Очкарик отрицательно потряс головой.
– Хорошо. Тебе известен шифр замка?
Очкарик потряс головой утвердительно. Поглядывая с ужасом то на Сома, то на мертвого амбала, лежащего рядом с ним, очкарик сел к столу, склонился над кейсом и стал набирать цифры кода. Его пальцы дрожали и соскальзывали с кодовой панели.
– Только не вздумай дурить, – на всякий случай посоветовал Сом, хотя было понятно, что очкарик не то что «дурить» – думать боится.
Наконец кейс был открыт. Под его крышкой, обитой изнутри поролоном, на толстой поролоновой подушке, в специальном, точно по размеру сделанном углублении, лежала квадратная бархатная коробочка. Сом осторожно достал коробочку, раскрыл ее. В ней находилось большое яйцо из золота, украшенное причудливой резьбой и инкрустированное алмазами.
– Открой! – приказал Сом очкарику.
Тот принял яйцо, благоговейно приоткрыв рот. Даже руки у него дрожать перестали. Он нажал какую-то скрытую пружинку. Верхняя часть яйца распалась на две части, открыв золотого цыпленка, клюющего зернышки, сделанные из разноцветных драгоценных камней. Все было сработано до того изящно и чудно, что Сом на секунду забылся, восхищенно цокнув языком, и тронул своим толстым пальцем цыпленка за гребешок.
– Осторожно! – вырвалось у очкарика.
Сом удивленно покосился на него, но палец отнял и приказал очкарику закрыть яйцо и уложить обратно в кейс, что тот и исполнил с привычной ловкостью.
Рыжий нашел ключи от наручника в кармане амбала, снял с него цепочку и подхватил кейс.
– Уходим, – кивнул Сом.
Очкарик, опять сжавшись, во все глаза смотрел на него. Сом прошел было мимо – и бедняга вздохнул с облегчением, – но на ходу незаметно повел стволом, нажал на спуск. Очкарик умер мгновенно, не успев испугаться. Пуля вошла ему в правый висок.
– Что с этой делать? – спросил в коридоре Зона, указывая на горничную. Девушка потихоньку приходила в чувство, слабо шевеля длинными ногами.
– Оставим, – поколебавшись, решил Сом.
Они вышли во двор и направились к вертолету. Вокруг было совершенно тихо, ветерок нес мирные запахи полей. Краб вышвырнул из кабины труп второго пилота, сел за рычаги управления, привычно защелкал тумблерами над головой. Остальные расположились в салоне. Рыжий бережно положил кейс себе на колени.
Винты начали вращаться, сначала медленно, затем все быстрей и быстрей. Вертолет дрогнул и медленно поднялся в воздух. Затем кабина наклонилась носом вперед – и железная стрекоза через две минуты исчезла за лесом. Рыбак в лодке раздраженно покосился на вертолет – чего летают, спрашивается, только рыбу пугают – и снова забросил удочку.
«Московский комсомолец», два дня спустя
«КОШМАРНОЕ УБИЙСТВО
Как нам стало известно из конфиденциальных источников, позавчера на своей даче, расположенной в семидесяти километрах от Москвы, был зверски убит известный банкир Е.А. Байков. Кроме хозяина дачи, были застрелены десять его охранников, два пилота вертолета, две сторожевые овчарки, а также известный эксперт по ювелирным изделиям С. А. Пайкин с двумя своими телохранителями.
Взять нападавших по горячим следам не удалось. Чудом оставшаяся в живых горничная сообщила, что видела нескольких человек в «лохматых» комбинезонах. Лица у этих людей, по словам горничной, были размалеваны.
Как предполагает следствие, нападавшими могли быть люди, прошедшие военизированную спецподготовку и соответствующим образом экипированные.
Кроме того, эти люди угнали вертолет, который позже был найден в одном из лесных массивов Подмосковья.
Мотивы кошмарного убийства пока не установлены. У следствия есть две основные версии. Во-первых, это могло быть связано с профессиональной деятельностью Байкова. Во-вторых, учитывая прибытие на дачу Пайкина, возможно, имело место банальное ограбление.
Мы будем следить за ходом расследования и своевременно информировать наших читателей».
Москва, 29 апреля, ночь
Роман Морозов понял, что дела его плохи, когда увидел, что роскошная блондинка, стоявшая почти весь вечер за его спиной, очутилась вдруг за спиной игрока напротив, пожилого толстяка в белом костюме. Безымянный палец толстяка был украшен массивным золотым перстнем с огромным бриллиантом, и этот бриллиант нагло бросал на окружающих пучки света, когда его хозяин небрежно метал горсти фишек на стол.
– Делайте ваши ставки, господа, – призывал крупье, с приученным равнодушием поглядывая на стол.
Роман взял пять последних фишек, посмотрел на блондинку. Она сочувственно ему улыбнулась, но рука ее прочно лежала на спинке кресла, в котором восседал толстяк. Оно и понятно, зачем ей нужен неудачник? Не для того она надела это полупрозрачное красное платье, чтобы уйти отсюда несолоно хлебавши. У каждого свой бизнес. Пока Роману везло – а везло ему с самого начала чертовски, – она стояла рядом и терлась о него то бедром, то грудью, как кошка, просящая ласки. Но фортуна изменчива, и в последние час-два он только и делал, что спускал ставку за ставкой. Каких только комбинаций он не перепробовал – всю впустую. Проклятый шарик, как заколдованный, летел совсем не туда, куда требовалось, и вскоре весь выигрыш испарился, будто не было.
Пытаясь обхитрить судьбу, Роман начал делать более осторожные ставки. Но это была заведомо проигрышная тактика. В рулетку везет лишь тем, кто швыряет деньги направо и налево. Как, например, этот жирный старикан. Казалось, ему все равно, выиграет он или проиграет – и удача бежала к нему со всех ног. Перед ним высилась уже гора разноцветных фишек, а он продолжал делать победные ставки. Неудивительно, что блондинка в сногсшибательном платье перешла к нему. Хотя все равно досадно. Было такое чувство, что старательно приготовленного цыпленка, в чью сочную ножку ты вот-вот собирался впиться голодными зубами, у тебя грубо отняли и пожирают на твоих глазах, хрустя корочкой и нежными хрящиками.
Роман в последний раз перебрал в памяти различные даты, которые могли что-нибудь значить в его судьбе: дни рождения родных, первое ранение в Афгане, день, когда улетал из него, день свадьбы, день развода, еще всякое разное… Нет, ерунда, уже перепробовал все – ничего не помогло. Может, на зеро? Редко, но все же бывает… Нет, не последнюю ставку. Риск все же должен быть в известной мере рассчитан, только тогда он – благородное дело.
Крупье запустил шарик, призывая в последний раз делать ставки. А, была не была! Роман воровато глянул на блондинку и поставил все пять фишек рядом с башней из фишек толстяка. Вообще у толстяка было сразу несколько ставок – одну из них он сделал по совету льнущей к нему блондинки, – но самую большую он поставил на красную десятку. Ну, и Роман решил не искушать судьбу и брякнул свои фишки туда же. Не может быть, чтобы этот везунчик проиграл на одной ставке сразу пять тысяч долларов.
