– Хороший у тебя помощник, – сказал одобрительно Роман.
– Хороший, – рассеянно согласился Крохин, глядя на часы.
Он засек время. Теперь, если полиция приедет по сигналу тревоги, можно будет узнать, сколько ей на это потребовалось времени. Хотя если полиция приедет, это автоматически отменяет использование крыши как вариант проникновения в дом.
– А вот и охрана проснулась, – сказал Роман, услыхав громкие мужские голоса за забором.
Там действительно обменивались встревоженными репликами на арабском двое мужчин. Наконец калитка медленно растворилась, и на улицу выглянул полный бородатый увалень. Поводив головой туда-сюда и не обнаружив никого, кто способен был зашвырнуть камень в их двор, он закрыл калитку и что-то громко прокричал невидимому напарнику.
– Что он сказал? – спросил Роман Крохина. – Ты не разобрал?
– Сказал, что это мальчишки из соседнего дома, – ответил Крохин, улыбаясь той же широкой улыбкой, которую Роман видел у него в первые дни своего пребывания в Багдаде.
– Неплохая мысль, – сказал Роман. – «Пять» им за это с плюсом. Ну что, с охраной, кажется, все понятно?
– Вполне.
– Мне кажется, они даже не проснутся, пока мы будем беседовать с их хозяином. Ну а если проснутся и пожалуют на огонек, я думаю, мы их успокоим?
Он вопросительно посмотрел на Крохина.
– Без проблем, – отозвался тот. – Только вот что я подумал: охрану так и так придется… э-э… по меньшей мере связать на пару дней или до того, как мы возьмем караван с оружием. Иначе, обнаружив необъяснимое исчезновение хозяина, они поднимут шум и спутают нам все карты.
– Ну, с этим мы что-нибудь придумаем, – поразмыслив, сказал Роман.
– Например?
– Например, мы прикажем Павлову написать записку: мол, срочно уехал по делам, оставляю дом на вас, буду через три дня… Такой вариант подходит?
– Подходит, – кивнул Крохин. – Дел у него хватает, он в самом деле может уехать среди ночи. Но если нам придется связывать охранников? Никто их не хватится? Это крайне нежелательно.
– Не хватится, – уверенно сказал Роман. – Похоже, они сутками привыкли сидеть безвылазно в доме. Если о них и вспомнят, то не ранее чем через двое суток. А нам важен только завтрашний день, поэтому за охранников можно не волноваться. К следующей ночи мы их уже с извинениями освободим. Так что нам они ни с какой стороны не помеха.
– Дай-то бог, – отозвался Крохин, поглядывая на часы.
Прошло уже пять минут после совершенной Раадом диверсии. Улица как была пустынной, так и оставалась. Сирены не выли, полицейские машины к дому на всех парах не летели. Изредка проезжала легковушка обывателя, но и только.
– Похоже, никакой сигнализации на крыше нет, – сказал Роман по истечении еще пяти минут.
– Надо подождать, – возразил Крохин. – У полиции и так полно работы, на частные вызовы она не очень-то торопится выезжать.
– Надо так надо, – пожал плечами Роман.
К машине неторопливо вернулся Раад, сел за руль. Он что-то спросил у Крохина на арабском. Тот коротко ответил, и, судя по физиономии Раада, этот ответ его полностью удовлетворил.
– Молодец, – сказал Роман, хлопнув Раада по плечу.
Он счел, что Крохин был слишком сух со своим лихим помощником. Уж что-что, а устную благодарность тот заслужил. Роману редко перепадала похвала от начальства, и он считал, что коль человек выполнил свое задание хорошо, он заслуживает хотя бы доброго слова.
Раад обнажил в улыбке все свои зубы.
– Спасьиба, – сказал он.
– На здоровье, – улыбнулся и Роман.
Крохин сурово покосился на них обоих, но промолчал.
– Сколько уже прошло? – спросил Роман.
– Четырнадцать минут.
– Будем ждать еще?
– Будем, – твердо сказал Крохин.
Основательный парень, похвалил его Роман. Если уж что-то делает, то капитально. Понятно же, что полиция не приедет. Война в городе, не война, а здесь живут важные люди, и именно они имеют приоритетные права на охрану своих персон. Так что сработай сигнализация, полиция уже была бы здесь. Пятнадцать минут по тревожному вызову – это очень большой срок. А полиции в городе хватает. Но Крохин, зная все это и без подсказки Романа, терпеливо выжидал, сидя в довольно-таки жарком салоне машины. Насидевшись вдоволь под местным солнышком на дне раскаленной ямы, Роман предпочел бы уже уехать к себе на съемную квартиру. Там, конечно, не те условия, что в «Синдбаде», но все же попрохладней, да и полежать на софе можно со всем удовольствием. Но Крохину это говорить бесполезно, он сидел, поглядывая на часы, как приваренный, и упорно ждал прибытия полицейского наряда.
– Слышь, командир, нечего здесь делать, – сказал, потягиваясь, Роман, когда минуло полчаса. – И так понятно, что полиция не приедет. Если бы охранники ее ждали, они бы то и дело высовывались на улицу. А так они пропали, как их не было, и, поди, храпят в холодке… Да и мы здесь уже засиделись. Три здоровых мужика в машине – это не к добру. Кто-нибудь может обратить на нас внимание и вызвать полицию. А вот этот вызов нам уже совсем ни к чему.
– Ладно, похоже, они не приедут, – сказал Крохин, убежденный наконец доводами Романа. – Будем считать, что на крыше сигнализации нет. Поехали.
Раад, невозмутимо ожидавший команды, тронул машину вперед. Кондиционера в допотопном «БМВ» попросту не было, но в окошко потянуло ветерком, и в салоне стало немного свежее.
– Сейчас мы отвезем тебя на квартиру, – говорил Крохин Роману. – Не надо нам с тобой разъезжать по городу, мало ли кто может тебя заметить. Лучше тебе до вечера посидеть дома.
– Согласен, – кивнул Роман.
– А я съезжу к себе, захвачу кое-что. Как ты считаешь, пистолет с собой брать?
Командир командиром, а советуется, признавая опыт старшего товарища. Приятно. Потом, конечно, будет в глубине души переживать, что, по сути, операцию по проникновению в дом предложил Роман. Да и идея воспользоваться крышей тоже принадлежит ему. Но сейчас майор поглощен предстоящей операцией и об этом пока не думает, принимая советы как должное. Небось после того, как все закончится, найдет случай сказать, что, мол, ты, Роман Евгеньевич, не упоминай в рапорте о том, как я раскис и ты спас ситуацию. Тебе это все равно ничего не даст, а мне может навредить… Проходили мы такое, знаем. Но это – потом. А пока он будет, делая вид, что все решает сам, поступать так, как скажет Роман, и из него можно буквально веревки вить.
– Один ствол взять не мешало бы, – сказал Роман. – Чистый и с глушителем. Стрелять мы из него вряд ли будем, но вот как аргумент он действует безотказно. Вытаращить в бешенстве глаза, засипеть дурным голосом, брызгая слюной, ткнуть глушитель между ног – и клиент сразу посыплется.
– А если не посыплется? – спросил, улыбаясь, Крохин.
