Сзади послышался звук идущей машины. Наташа инстинктивно, не успев даже подумать, рванулась было бежать, но тут же сообразила, что все равно убежать не сумеет и ее нагонят в два счета… Подсвечивая себе фарами, дорогая иномарка мягко проехала мимо. Наташа выдохнула, пошла ровнее. Ф-фу, пронесло… И чего она так волнуется? Больница, слава богу, осталась за поворотом, здесь ей уже ничего не угрожает.
«Ага, не угрожает, – сказала она, споря сама с собой. – А вдруг эти… звери, не найдя меня в больнице и поняв, что я удрала у них из-под носа, начнут рыскать по улицам?» Ее ведь издалека видать, даром что она крадется вдоль домов и прячется в тени деревьев. Все это ерунда, опытный глаз обнаружит ее мгновенно, прячься не прячься. Так что и на улице она столь же беззащитна, как и в больничном коридоре.
Она увидела приземистый густой клен, и ей в голову пришла удачная мысль. Она нарвала охапку листьев, сделала из них подобие букета и, делая вид, что нюхает его, прикрыла свой безобразный гипс. Ну и что, очень мило должно смотреться со стороны. Красивая одинокая девушка наслаждается ночной прогулкой. Очень романтично. Правда, коленки у этой романтичной девушки подозрительно ободраны, одежонка грязная, и глаза какие-то сумасшедшие. Да и гипс, если присмотреться, виден, никуда его ведь не спрячешь… А, ладно, днем, конечно, был бы ужас показаться на улице в таком виде. А по ночному времени сойдет.
Приближалась еще одна машина, в ней беззаботно гремела музыка. Вдруг она замедлила ход – и у Наташи сразу дико забилось сердце…
– Эй, девушка, поехали с нами! – крикнули из окна машины.
Не оборачиваясь, Наташа метнулась в черную подворотню. Из машины послышался дружный смех большой компании. Машина промчалась дальше, унося грохот музыки и веселость отдыхающих людей.
«Счастливые, – думала Наташа, боязливо выбираясь из подворотни и продолжая путь. – Никаких страхов, никаких хлопот. Господи, – вспомнила она, – а ведь только вчера еще и я… И мы, – поправилась она, – с Сережей, также были веселы и беззаботны. Купались на озере, загорали, ели, пили, любили друг друга. Наслаждались жизнью… А что теперь? Почему все это со мной… с нами, – снова поправилась она, – произошло? Чем и кого мы так прогневили? Наркотики, что ли, эти проклятые виноваты? Но ведь треть города как минимум курит травку, десятая часть колется – и ничего с ними не происходит. Хотя… Конечно, происходит, и еще как. Мрут от героина, как мухи, и это не секрет. Выходит, их тоже настигла кара небесная? Вот не кололся бы Сережа последнее время, починил бы машину – у него был свой старенький, но вполне приличный „Опель“, подарок родителей на совершеннолетие, все девчонки смертно завидовали, – мы бы вчера вечером уехали с озера домой, и не было бы всего этого кошмара». Но Сережа в последнее время начал колоться чаще, за руль садился редко, ремонтом заниматься не хотел, – там полетела какая-то мелкая деталь, заменить ее за час-два, и можно ездить, – а как родители уехали, вообще все дела забросил, жил как во сне. «Вот и получил, – думала Наташа с каким-то даже озлоблением, – что хотел…»
Тут она поняла, что несколько перегибает. Обидно, конечно, что все так глупо и страшно получилось, но Сережа пострадал безвинно, такой смерти он не заслужил. А уж про нее-то и речи нет. Курила эту дрянь – и мучилась. Можно сказать, ради любви страдала. И во что ей вылились ее страдания? Ей все это надо было? Говорили же подруги…
Внезапно ей захотелось покурить травки. Аж ладошки исцарапанные вспотели от острого желания… Выкурить бы сейчас косячок – так бы стало легко, – на все плевать. И настроение было бы другим, и мысли. «Зря я не поехала в этой машине, – подумала Наташа, вяло опуская руку с кленовым букетом. – Звали же добрые люди… Там и травка наверняка нашлась бы, и винцо… Посидела бы в компании нормальных людей, послушала музыку, посмеялась. Им ведь все равно сейчас, куда ехать, подбросили бы и до Грачика. А нет, и к себе бы в гости завезли…»
«Стоп!» – сказала она себе, встряхиваясь. Господи, что это? Ничего себе, проняло. Она даже и не ожидала, что так захочется марихуаны. Ужас. Втянулась, матушка, вот что. Последнее время чуть не каждый день покуривала – и выходит, привыкла. И очень неслабо, раз от одной только мысли ножки заплетаться стали. Вот это да!
Зависимости этой она боялась больше всего, и что же получается? Организм втянулся и начинает требовать дозу. А дальше что? Вот уже и в гости к незнакомым мужикам была не против ехать, а ведь Сережа еще и не похоронен. Ужас… Начисто потеряла голову, едва подумала о наркоте. «А чего он хотел? – снова со злобой подумала она. – Сам давал мне эту дрянь, учил, как правильно затягиваться, чтоб покруче „вставило“. Вот и получи теперь наркоманку, которая за косяк анаши на все готова».
«Ну, ни хрена, – разъярилась Наташа. – Не дождетесь! Раньше времени я в могилу не лягу. Небом клянусь, матерью, что никогда больше, ни одной затяжки… Даже обычные сигареты курить брошу. И запросто, до общаги ведь не курила, бегуньей была, разрядницей. Если уж мне повезло от смерти спастись, то этот шанс я не упущу. Все, хватит…»
Вот и площадь. Наташа, прежде чем на нее выйти, посмотрела из-за угла дома. Пусто, ни одного человечка. Сколько сейчас времени? Летом молодежь запросто гуляет по улицам до часу ночи, а то и позже. Но Наташа, сколько шла, никого не встретила, не считая двух проехавших автомобилей. Значит, уже больше двух ночи. Скоро и светать начнет.
На стоянке такси стояли только две машины, одна желтая, казенная, с шашечками на боку, другая частная. Негусто. У железнодорожного вокзала, наверное, побольше их собирается даже и в это время. А тут, даже не в центре города, кто будет стоять в глухую ночь?
Наташа, косясь по сторонам – на открытом месте страх одолевал неудержимый, – подошла к частнику, решив не связываться с гостакси. Что-то в последнее время государственные служащие вызывали у нее нехорошие чувства. Ну его, еще доложит в милицию, когда те начнут ее разыскивать и, естественно, обратятся с запросом в таксопарк. Лучше уж с частником столковаться. Тихо, по-свойски, чтоб все было шито-крыто.
Прикрывая шею пучком кленовых листьев – выглядит, конечно, по-дурацки, но что делать? – она подошла к машине, красному старинному «Мерседесу» и наклонилась к переднему окну, слабо затонированному, отчего было трудно разглядеть, кто сидел в машине.
– Есть тут кто? – спросила она, пугаясь звуков своего голоса.
Из «Мерседеса» неторопливо вышел водитель, рослый лысый мужчина, положил тяжелые руки на крышу машины, посмотрел на Наташу.
– Далеко надо? – спросил он не слишком приветливо.
– Мне в Грачик… – улыбаясь, сказала Наташа, прижимая к горлу свой букет. – Это поселок такой, недалеко. Километров тридцать, не больше.
– Знаю, – ответил водитель, внимательно изучая лицо и одеяние Наташи. Рот его скептически кривился. – Сколько платишь?
– Сколько скажете, столько и заплачу, – сказала Наташа, быстро и пугливо оглянувшись через плечо. Скорей бы уже поехать…
От водителя не укрылся ее взгляд, он понял, что она от кого-то бежит.
