Все ахнули, толпа восторженно колыхнулась, тысячи глаз устремились к дивной машине, к человеку, который, казалось, спустился с неба на божественной колеснице. К их будущему президенту.
– Я пришел к вам в канун великого выбора! В час, когда наш народ стоит на распутье истории. – Голос Чегоданова зазвучал, запел, наполнился властным рокотом, молитвенной искренностью. – Опять наш великий, многострадальный народ поставлен на перекресток истории. Ему предстоит выбирать между искусительными соблазнами, исходящими все от тех же лукавцев, что не раз ввергали Россию в погибель. И великими трудами, славными свершениями и победным венцом. И я, обращаясь к вам сегодня, повторяю слова нашего славного предшественника, сказанные в пору смуты: «Нам, патриотам, нужна великая Россия, а им, извечным врагам России, нужны великие потрясения!»
Чегоданов умолк, и толпа возбужденно гудела, словно в ней рокотал невидимый бубен. Бессчетные вспышки фотографов перебегали из края в край, словно бенгальские искры. Рокот утих, и Чегоданов продолжал:
– Мы – дети мессианского народа, который был сотворен Господом для величайших свершений. Мы получили в дар самую прекрасную и святую землю. Мы своими трудами, жертвами и молитвами создали неповторимую русскую цивилизацию, которую веками сберегали от огней и пожаров. Мы те, среди которых родились Александр Невский и Дмитрий Донской, Сергий Радонежский и Серафим Саровский, Суворов и Жуков, Пушкин и Гумилев. И сегодня, сражаясь за Россию, мы продолжаем подвиг Куликова поля и Бородина, Сталинграда и Курской дуги! Враг не пройдет!
Площадь взревела. Золотой танк полыхнул сиянием. Ракетный двигатель брызнул солнечным серебром. Репортеры давились, тянули свои телекамеры и микрофоны. Бекетов слушал с восхищением. Перед народом предстал новый лидер, преображенный вождь, плоть от плоти великой страны. Свершилось то, к чему так стремился Бекетов. Случилось чудо. Ясный лицом, неколебимый духом, исповедник Русской Победы, Чегоданов звал народ в грозное и прекрасное будущее. И народ, услышав в себе таинственные гулы истории, шел за своим вождем.
– Мы вышли в священный поход, и вместе с нами идут наши предки и наши еще не родившиеся младенцы. Нам предстоят годы терпеливых трудов и часы неувядаемой славы. Враг России будет разгромлен, и его опозоренные знамена упадут на брусчатку. Братья, мы победим! С нами Бог!
Площадь ликовала.
– Президент! Президент! – выдыхали тысячи ртов.
Бекетов чувствовал, как глаза наполнились слезами, а сердце любовью к этому человеку у ослепительного самолета, вокруг которого играли лучи. Он любил его, был верен ему, был готов служить ему, идти за ним сквозь все труды и невзгоды.
Площадь колыхалась, гудела. Чегоданов стоял, воздев руки. Внезапно к небу устремились лазерные пучки, и на облаках, на волнистых тучах стали рисовать волшебные узоры. Божественные цветы – алые розы, белые лилии, голубые тюльпаны, фиолетовые пионы. Все небо было в дивных цветах, словно к земле приблизились сады Рая, и все, кто стоял у трибуны, вместе с Чегодановым, возносились в эти райские цветники.
ГЛАВА 35
В апрельское воскресенье состоялись президентские выборы. Зашевелился огромный муравейник страны, и люди прилежно потянулись бесчисленными тропами выбирать себе матку. Избирательные участки в школах и Домах культуры были украшены первыми цветами. Классные дамы, взявшие на себя роль председателей счетных комиссий, перелистывали списки, словно школьные сочинения. Кабинки напоминали часовенки, в которых один за другим скрывались избиратели, сжимая заветный бюллетень. Наблюдатели, как зоркие ястреба, подмечали промахи и злоупотребления комиссий. Полицейские с дубинками охраняли священные алтари – прозрачные урны. Камеры наблюдения делали выборы гласными и открытыми. «Карусели» с наймитами кружили среди участков, и наемники по нескольку раз отдавали свои оплаченные голоса. Проходили тайные вбросы фальшивых бюллетеней, где значатся «мертвые души». Подкупали стариков, отдающих свой голос за сотенную купюру. Одаривали водкой деревенских пьянчуг, падающих на землю тут же, возле участков. Нервничали губернаторы, следящие за голосованием в своих регионах. В тайных сводках спецслужбы извещали Центр о политической обстановке в губерниях. Неутомимые журналисты жаждали провокаций и скандалов. Работала электронная система «ГАЗ-Выборы», в которую не проникал ни один, самый въедливый наблюдатель, машина, равнодушная к прозрачным урнам и телекамерам, с тайной, заложенной в нее математикой.
Люди шли выбирать себе правителя, насмотревшись агитационных роликов, начитавшись заказных статей, надышавшись приторным воздухом предвыборных посулов и обещаний. Они верили, что новый правитель прибавит хоть малую толику к их скромным достаткам. Не желали думать, что этот правитель может послать их на войну, разорить их утлый уклад, ввергнуть государство в испытания, которые приведут народ к бунту, революции, распаду страны.
Градобоев, после разгона «Марша миллионов», после бойни у Каменного моста, понимал, что случилась катастрофа. Чья-то безымянная беспощадная воля послала его в ловушку, ослепила, внушила умопомрачительный план и ввергла в погибель. Среди его сторонников начались аресты. Прокремлевская пресса обвиняла его в попытке государственного переворота. Науськивала на него правоохранительные органы. Намекала на склады оружия, боевиков, снайперов, которые отслеживали маршруты Чегоданова. И конечно, упоминались иностранные деньги, американский посол, специалисты по «оранжевым» революциям. Страна бурлила, ужасалась, обыватель верил чудовищным слухам. И все это, накануне голосования, сулило поражение.
Изведенный, с красными от бессонницы глазами, Градобоев явился на избирательный участок. Верный телохранитель Хуторянин окружил его плотным кольцом охраны. Шел впереди, раздвигая стену журналистов, отводя рукой назойливые телекамеры и косматые микрофоны. Градобоев с деланым весельем принял от седой благовидной женщины бюллетень, скрылся в кабинке. Перечеркнул в бюллетене ненавистную фамилию Чегоданов. Сунул сложенный вдвое листок в щель прозрачной урны, напоминающей аквариум, стоявший когда-то в его детской комнате. Изумрудные водоросли, цепочки серебряных пузырьков и крохотные, как радуги, рыбки, гонявшиеся одна за другой.
Вышел из кабинки. Несколько журналистов, допущенные Хуторянином, поспешили задать вопросы:
– Позвольте узнать, Иван Александрович, за кого вы голосовали?
– За Россию, – улыбаясь, ответил Градобоев.
– Правда ли, что ваши соратники планировали захват Кремля и арест Чегоданова?
– Для меня и моих сторонников Конституция – превыше всего. Мы против насильственных действий.
– Вы не боитесь, что атака на вас в правительственных СМИ предвещает грандиозную фальсификацию выборов? Уже поступают сообщения о злостных нарушениях и вбросах.
– Если власть украдет у народа голоса, как она украла нефть, землю, алмазы, народ выйдет на улицу. И я буду вместе с моим народом.
Вопросы продолжались, но Хуторянин увел Градобоева, заслоняя его своим телом, усадил в машину, и они покатили в штаб.
