– Выражусь так: я чувствую, что моя подзащитная невиновна.
– Раз вы это чувствуете, уже хорошо, – одобрительно сказал
Мейсон.
– О-о! Я знаю, что не вправе отнимать ваше время, мистер
Мейсон, и все же… Я так комплексую… Даже не представляю, что еще можно
предпринять для защиты обвиняемой…
– Что конкретно вас волнует?
– Как мне кажется, проблема в самой подсудимой. Если позволите,
я немного расскажу о ней. Эвелин Багби – официантка. Захотела сменить работу и
направилась в Лос-Анджелес, ехала на стареньком автомобиле, а он возьми и
сломайся в нашем городке. Для починки, как вы понимаете, нужны запчасти, но
поскольку машина очень старая, то за этими деталями пришлось посылать в
магазинчик при лос-анджелесском кладбище автомобилей. Эвелин остановилась в
мотеле здесь, в Короне, и ждала посылку. Истица, Айрин Кейт, чьи драгоценности
украдены, – богатая девушка. Айрин была приглашена на свадьбу в качестве
подружки невесты. Участники бракосочетания должны были встретиться в
коктейль-баре мотеля, а потом отправиться на церемонию в Лас-Вегас. Да вы,
возможно, читали об этом в газетах: о свадьбе Хелен Чейни, актрисы. У Айрин
Кейт с собой было несколько коробок с драгоценностями, сложенных в один общий
кейс. Часть украшений предназначалась в качестве свадебного подарка, а другая
часть была собственностью Айрин и Хелен. Подруги ехали вместе. Припарковались у
мотеля и отправились в коктейль-бар дожидаться жениха. Когда Айрин и Хелен
вышли из бара, Айрин заметила, что крышка багажника их машины приподнята.
Невеста и ее подружка заглянули в кейс – драгоценности на общую сумму сорок
тысяч долларов исчезли. Девушки тут же уведомили полицию. Полиция предположила,
что кто-то из мотеля, расположенного напротив коктейль-бара, мог
заинтересоваться автомобилем и провести небольшое исследование его содержимого.
Ну, а потом свидетель, которого вы видели, Гарри Боулз, услышал по радио
сообщение о пропаже. Он явился в полицию и дал описание подозреваемой. Полиция
проверила постояльцев мотеля и нашла, что моя подзащитная, Эвелин Багби, под
это описание полностью подходит. Ее задержали, обыскали и в чемодане нашли
кое-что из похищенного.
– Кое-что? – живо переспросил Мейсон.
Нили кивнул.
– Браслет с бриллиантами.
– А что случилось с остальными похищенными драгоценностями?
– Полицейские считают, что мисс Багби где-то их спрятала.
– Но почему она спрятала лишь часть, а не все?
– Вот этого они не знают, но полагают, что со временем
выяснят.
– Обнаружен тот самый – похищенный – браслет?
– Нет никаких сомнений.
– Так что вас смущает?
– Ничего. Но мисс Багби, мистер Мейсон… Я думаю, она все же
невиновна.
– Что дает вам основания так полагать?
– Не знаю. Может быть, интуиция.
Мейсон кивнул.
– И как часто вас выручала интуиция?
– Не так часто, но все же… Я не хотел бы ошибиться.
– Само собой.
– У мисс Багби совершенно нет денег, и меня назначили ее
защитником. С точки зрения суда это совершенно заурядное дело, а вы знаете, что
такие дела, особенно когда у клиентов нет денег, поручают молодым адвокатам,
чтобы те набили руку. Вот я и набираюсь опыта – две ночи не сплю, проштудировал
все законы от и до, обрабатываю присяжных… Но чувствую, что все напрасно.
Кажется, присяжные уже пришли к мысли, что мисс Багби виновна.
– Но почему?
– После показаний Гарри Боулза и опознания им обвиняемой у
них не могло возникнуть иного мнения.
– А обвиняемая раньше привлекалась к суду?
– Очевидно, нет.
– Слушайте, Нили, я вообще-то оказался здесь совершенно
случайно. Что, если мы вместе пообедаем и заодно все обсудим?
– О, мистер Мейсон, это большая честь для меня, но…
– Понятно. Вы собирались пообедать с молодой женщиной,
которая дожидается вас в холле.
Покраснев, Нили кивнул.
– Так пригласите ее пойти с нами, – предложил Мейсон.
– Вы полагаете, это возможно? Она будет в восторге. Это
очень хорошая девушка, и я надеюсь… если дела у меня пойдут хорошо… Короче, я
хочу жениться на ней. Такое решение по сердцу и моему отцу…
– Прекрасно. Так пригласите же ее, но старайтесь за едой не
говорить много о делах.
Лицо Фрэнка Нили вытянулось.
– Я думал… Я надеялся… Что вы и я…
Мейсон покачал головой.
– Это ваше первое дело, – сказал он, сделав ударение на
слове «ваше», – и если вы его выиграете, это будет ваш первый триумф. Пойдем
пообедаем, а затем вы скажете своей невесте, что должны вернуться в суд к
половине второго. Мы проведем полчаса в юридической библиотеке. Вы будете
играть роль Боулза, а я устрою вам допрос. Возможно, в процессе вам в голову
придет какая-либо интересная мысль.
Нили попытался подыскать приличествующие такому случаю
слова, но не нашел их и лишь пожал Мейсону руку. Наконец он произнес:
– Вы – мой спаситель, мистер Мейсон. У меня так мало опыта…
На юридическом факультете я получал только отличные оценки. Но когда входишь в
зал суда и остаешься один на один со свидетелем, который улыбается
покровительственно, а иногда и нагло, а может быть, даже подсмеивается, когда
видишь, что дело не продвигается ни на дюйм, ты чувствуешь себя как в кошмарном
сне: надо драться, а в руках нет силы, и кулаки как пух.
– Я это понимаю, – сочувственно сказал Мейсон. – Итак,
поговорим о деле после обеда.
Глава 2
Ровно в 13.35 Мейсон закрыл дверь юридической библиотеки,
усадил Фрэнка Нили в кресло и, возвышаясь над ним, сказал:
– Представим, что вы – Гарри Боулз, а я – это вы. Я слушаю
ваши показания. Насколько это возможно, ваши ответы на мои вопросы должны совпадать
с ответами Боулза.
Нили кивнул.
– Но пока мы не начали, – продолжил Мейсон, – разрешите дать
вам как адвокату пару советов. Вы должны четко представлять картину
случившегося. Сохранять уважение к жюри присяжных. Не нужно суетливо рыться в
своих записках – тем самым вы демонстрируете присяжным и – заметьте! –
свидетелю свою неуверенность. Вам необходимо научиться формулировать вопросы,
обрушивать их на свидетеля градом. Не давайте ему ни минуты передышки. Все
вопросы должны быть хорошо обоснованными. Вы поняли?
Нили печально кивнул.
– Я все это прекрасно понимаю, хотя и не могу достаточно
быстро формулировать вопросы. Боулз сказал, что видел, как мисс Багби вытащила
кейс из багажника автомобиля и взяла что-то из него. Я тут же уточнил, видел ли
он, что именно она взяла. Короче, разговор завертелся вокруг кейса, и это
вполне могло создать предвзятое мнение у присяжных – в отношении моей
подзащитной. К своему стыду, я должен признаться, что не знал, как продолжить
допрос.
