– Да, сэр.
– Ваша очередь, – бросил Строн Мейсону.
Мейсон ласково улыбнулся Боулзу.
– Как долго вы были знакомы со Стивеном Меррилом, мистер
Боулз?
– Очень недолго. Так случилось, что он подыскал мне квартиру
в том же доме, в котором жил сам.
– Мистер Боулз, знали ли вы покойного в то время, когда он
подвизался под именем Стаунтона Вестера Гладдена?
– Протестую, Ваша Честь! Считаю вопрос неправомерным, не
относящимся к делу и несущественным, – резко отозвался Строн.
– Это ведь перекрестный допрос, Ваша Честь, – пожал плечами
Мейсон.
– Минуточку, – произнес судья Киппен, наклоняясь и разглядывая
Мейсона поверх очков. – Это пока еще не суд, а предварительное разбирательство.
Цель его состоит в том, чтобы установить, было ли совершено преступление, и
если факт такового подтвердится, определить, есть ли достаточные основания
полагать, что ответчица участвовала в указанном противозаконном деянии. Поэтому
суд не намерен вдаваться в формально-юридические споры относительно
правомерности тех или иных вопросов, но и превращать этот процесс в спектакль
не собирается тоже. Я допускаю полемику по существенным вопросам, но буду
решительно пресекать какие бы то ни было драматические фейерверки и прямые
столкновения с переходом на личности. Протест отклоняется. Свидетель, отвечайте
на вопрос.
– Знали ли вы покойного тогда, когда он называл себя Стаунтоном
Вестером Гладденом? – повторил Мейсон.
– Нет, сэр. Но в день своей смерти он признался мне, что
однажды использовал это имя.
– У меня все, – сказал Мейсон.
– Вопросы у обвинения? – спросил судья Киппен.
– Нет вопросов, Ваша Честь.
– Свидетель может считать себя свободным. Кто следующий?
– Уильям Феррон.
Феррон вышел вперед, принес присягу и подтвердил, что
опрашивал ответчицу в кафе «Древо Джошуа» в тот вечер, когда было совершено
предполагаемое убийство.
– Ответчица делала какие бы то ни было заявления?
– Да, делала.
– Эти заявления были сделаны добровольно и без принуждения с
вашей стороны?
Феррон улыбнулся.
– Они были сделаны в присутствии ее адвоката.
– Мистера Перри Мейсона?
– Совершенно верно.
Феррон в подробностях пересказал то, что услышал от
подсудимой. Затем свидетель дал показания относительно поездки по горной дороге
и обнаружения сломанного ограждения, рассказал о том, как был найден труп, а
также обо всем прочем, что случилось после этого.
– Задавайте вопросы, – предложил Строн.
– Нет вопросов, – ответил Мейсон.
– Для дачи свидетельских показаний приглашается сержант
Холкомб, – объявил Строн.
Холкомб вышел вперед, принес присягу и, явно довольный
собой, уселся в свидетельское кресло, всем своим видом показывая, что намерен
оставаться в нем на протяжении длительного времени. Отвечая на вопрос Строна,
он указал должность, занимаемую им в городской полиции, и пояснил, что
городской отдел по расследованию убийств был поставлен службой шерифа в
известность о случившемся на горной дороге после того, как выяснилось, что труп
пострадавшего находится на городской территории.
– И что вы увидели на месте происшествия?
– Шел дождь. Машина лежала у подножия горы. Там уже были
представители коронера и полицейские фотографы.
– Что вы предприняли?
– Я спустился вниз, чтобы осмотреть труп, а затем, когда
были сделаны снимки, зафиксировавшие точное положение тела в машине, помог его
извлечь. Обратил внимание парней из службы шерифа на некоторые обстоятельства,
которые счел особенно важными.
– Что вы имеете в виду?
– Я полагал, что очень важно зафиксировать и
запротоколировать положение переключателя света в машине.
– И каковым оно было?
– Переключатель находился в положении «выключено».
– Вы говорите о переключателе фар того автомобиля, который
лежал на дне ущелья и в котором находилась жертва?
– Совершенно верно.
– Значит, фары были выключены?
– Да, сэр.
– Вы говорили с ответчицей об этом?
– Да, сэр.
– При этом оказывали на нее какое-либо давление, чтобы
вынудить дать показания?
– Нет, сэр.
– Не было никаких угроз?
– Не было, сэр.
– Все высказывания ответчицы были сделаны ею добровольно,
без всякого принуждения?
– Да, сэр.
– Вы спрашивали ответчицу о фарах того автомобиля, который,
по ее словам, пытался столкнуть ее машину с обрыва?
– Да, сэр. Спрашивал.
– И какой ответ получили?
– Она ответила, что фары были включены, что они ярко горели,
что их свет, отражавшийся от ветрового стекла ее машины, весьма ей мешал.
– Вам удалось найти оружие, с помощью которого было
совершено преступление?
– Да, сэр.
– Где оно находилось?
– У Перри Мейсона, адвоката обвиняемой.
– Где конкретно?
– В перчаточном ящике его машины.
– Когда вы его заполучили?
– Часов в одиннадцать вечера.
– Где?
– Мейсон приехал в ресторан «Горная корона». Там работает
ответчица. Адвокат, вероятно, пытался увидеться с ней до того, как…
– Нас не интересуют ваши предположения, – перебил его Строн.
– Вы ведь полицейский и знаете, как следует давать свидетельские показания. Вы
должны излагать факты и только факты. Теперь расскажите нам о том, что там
произошло.
– Я спросил мистера Мейсона о револьвере, который он получил
от обвиняемой – то есть о том револьвере, который обвиняемая передала мистеру
Мейсону в ресторане, когда излагала свою версию случившегося мистеру Феррону,
помощнику шерифа.
– И мистер Мейсон отдал вам револьвер?
– Да, сэр. Точнее, он признался в том, что револьвер у него,
и протянул руку к перчаточному ящику. Тогда я открыл крышку ящика и вытащил оттуда
револьвер.
– Где он сейчас?
– Здесь, у меня.
