Нили кивнул и повернулся к свидетелю.
– Скажите, мистер Олдрич, почему вы сочли необходимым взять
с собой револьвер, когда направились осматривать перчаточный ящик вашего
автомобиля?
– Хотел убедиться…
– В чем?
– В том, что ящик пуст.
– Но для этого вовсе не требовалось брать револьвер с собой,
– сказал Нили. – Заглянули бы в ящик, и дело с концом.
– Э-э… Видите ли… Я хотел иметь его под рукой… для
сравнения.
– Вы хотите сказать, что забыли, как выглядит ваш револьвер?
– Нет, я помнил.
– Тогда к чему второй револьвер?
– Чтобы сравнить… то есть я хотел… э-э… я хотел убедиться в
том, что пропал именно мой револьвер. Мой, а не мисс Чейни.
– Но в таком сравнении не было никакой нужды, – настаивал
Нили. – Раз уж вы пометили револьвер, вам достаточно было бросить беглый взгляд
на его рукоятку, чтобы тут же сказать, ваш он или нет.
Олдрич промолчал, пряча глаза.
– Разве я не прав? – спросил Нили.
– Что ж… наверное, правы.
– Тогда зачем, направляясь к автомобилю, вы взяли с собой
револьвер?
– Э-э… растерялся, наверное.
– Растерялись?
– Да.
– Вы и сейчас все еще находитесь в растерянности?
– Нет.
– Тогда почему бы вам не объяснить четко и внятно, зачем вы
брали с собой револьвер?
– Ну… Не могу объяснить. Я же говорю – растерялся.
Нили покосился на Мейсона. Тот одобрительно кивнул и шепнул,
словно выдохнул:
– Хватит.
– У меня все, – сказал Нили.
Олдрич и в самом деле казался несколько сбитым с толку,
когда, встав со свидетельского кресла, спускался в зал.
– Хорошая работа, – тихо сказал Мейсон молодому адвокату,
крепко сжимая его предплечье. – Когда будете читать в газетах отчет о процессе,
увидите, что репортеры превознесут до небес ваше редкостное умение загонять в
угол таких акул, как Мервин Олдрич.
– Ваша Честь, – обратился между тем Гамильтон Бергер к судье
Киппену, – нельзя ли объявить короткий, минут на пять, перерыв?
– Хорошо, – согласился судья. – Ввиду столь неожиданного
поворота событий суд готов пойти вам навстречу. Прерываю заседание на пятнадцать
минут. Надеюсь, что к концу перерыва мы получим сообщение, которое развеет
некоторые сомнения, появившиеся у нас в связи с этим делом.
Судья и присяжные удалились на перерыв, а к Нили подошли два
юриста, которые находились в зале среди прочих зрителей.
– Славно потрудились, коллега, – сказал один из них,
обращаясь к младшему из защитников.
– Отличная работа, – добавил второй, обмениваясь
рукопожатиями с обоими адвокатами. – Замечательный перекрестный допрос. У вас,
мистер Мейсон, превосходный напарник.
– Согласен с вами, – усмехнулся Мейсон.
Лицо Нили озарилось радостной улыбкой.
Прорвавшись сквозь толпу устремившихся из зала зрителей и
скользнув под ограждение из красного дерева, к Нили подбежала Эстел Нуджент.
– Фрэнк, я так горжусь тобой! – воскликнула она, хватая его
за руку. – Ты был просто великолепен! – Эстел порывисто повернулась к Перри
Мейсону и Эвелин Багби. – Ах, мисс Багби, – сказала она, – я так надеюсь, что
все закончится хорошо. И я так благодарна вам, мистер Мейсон, за то, что вы предоставили
Фрэнку возможность проявить себя!
– У него, по-моему, все идет как надо. – Эвелин Багби молча
пожала Эстел Нуджент руку и отвернулась, пряча навернувшиеся слезы.
– Спокойнее, Эвелин, – сказал Мейсон, касаясь рукой ее
плеча. – Поверьте, это надолго не затянется.
– Вы так считаете?
– Уверен в этом, – ответил адвокат.
К ним подошла женщина в форме полицейского, чтобы отвести
Эвелин в комнату для подсудимых.
– Прошу вас следовать за мной, мисс Багби, – сказала она.
Эвелин повиновалась.
– Скажите мне, мистер Мейсон, – повернулся Нили к старшему
напарнику. – Какого черта Олдричу понадобилось тащить револьвер к автомобилю?
– Чтобы заменить его на другой, – улыбнулся Мейсон.
– Чтобы что?!
– Чтобы обменять его на другой, – терпеливо повторил Мейсон.
– Таким образом он надеялся запутать следствие. Едва взглянув на протянутое ему
оружие, Олдрич узнал в нем револьвер Хелен Чейни. Его же собственный револьвер
лежал – и он не сомневался в этом – в бардачке машины. Олдрич счел, что
убережет Хелен Чейни от многих неприятностей, если подменит оружие.
Воспользовавшись ситуацией, он помчался к машине, достал из бардачка свой
револьвер, сдвинул оба барабана, заменил две гильзы и четыре патрона в барабане
Хелен Чейни на снаряженные патроны из барабана своего револьвера, вынутые
гильзы и патроны вставил в опустевшие гнезда своего, сунул оружие Хелен Чейни в
карман и вернулся в дом, держа свой револьвер на виду. Там он передал мне этот
самый револьвер с патронами и гильзами из револьвера невесты. Выбрав момент,
когда я не смотрел в его сторону, он отдал второй револьвер Хелен Чейни,
обеспечив ей таким образом возможность продемонстрировать оружие, если
возникнет в том необходимость. Мне же он сказал, что револьвера в машине не
нашел.
Нили и Эстел изумленно уставились на Мейсона, не в силах
вымолвить ни слова.
– Вы уверены в этом? – спросила наконец Эстел.
– Абсолютно, – ответил Мейсон. – Я для того и позволил ему
взять револьвер с собой к машине, чтобы дать возможность его подменить.
– Вы знали, что он пойдет на это?
– Все было ясно с самого начала, – ухмыльнулся Мейсон. –
Мервина Олдрича можно было читать, как раскрытую книгу. Он обменивался с Хелен
Чейни весьма многозначительными взглядами, и она, пока я говорил с ним,
непрерывно подавала ему знаки за моей спиной.
– Но зачем, бога ради, вы позволили ему совершить подмену? –
спросил Нили. – Зачем?
– О, я подумал, что хуже от этого не станет. Такой обман,
коль уж он на него решился, сулил обернуться в будущем великолепнейшей
путаницей. А ответчик по криминальному делу редко что-нибудь теряет, когда дело
запутывается.
– Но в таком случае пули… Ах, вот почему вы завели разговор
о почерке затвора на гильзах, – хлопнул себя по лбу Нили.
– Подождите еще немножко, – сказал Мейсон, – и вы увидите
нечто забавное.
