Думаю, убийство произошло тогда, когда машина уже катила по
дороге к Эвелин. И полагаю, случилось это не слишком далеко от того места, где
был обнаружен труп. Боулз подыскал для машины с трупом укромное местечко,
забрал семь с половиной тысяч долларов, почистил и перезарядил револьвер,
отправился в «Горную корону» и выяснил, что Эвелин там нет – уехала за
покупками. Прикинув, куда Эвелин сунется первым делом, когда вернется, – в
комод, надо думать, чтобы положить кое-что из покупок, – Боулз оставил
револьвер в ящике комода, стащил с подушки наволочку и на попутных машинах
добрался до Голливуда, где одолжил у Руби Инвуд автомобиль, заплатив ей за эту
услугу двадцать пять долларов. Как раз к этому времени Лумис обнаружил пропажу
своей машины и начал названивать в полицию. Боулз усмотрел здесь
великолепнейшую возможность обзавестись алиби и сказал Лумису, что видел, как
Меррил всего за несколько минут до этого уехал, скорее всего, в его, Лумиса,
машине, перепутав ее со своей. Боулз не преминул добавить, что заметил в машине
рядом с Меррилом неизвестную ему женщину. Таким образом, у него появилась еще
одна возможность бросить тень на Эвелин. Вдобавок он получил алиби – ведь
получалось, что в пять часов вечера Меррил был еще жив…
Орудие убийства лежало в ящике комода, стоявшего в комнате
Эвелин Багби. Боулз не сомневался в том, что девушка его обнаружит. Предугадать
же дальнейшие ее действия никакого труда не составляло. Она вряд ли решится
позвонить в полицию – слишком сильны еще воспоминания о злоключениях с
подброшенным браслетом. Значит, позвонит адвокату, то есть мне, а я посоветую
ей немедленно привезти оружие, пока его не конфисковала полиция. Если же Эвелин
Багби не попадется в эту ловушку, тоже не страшно: полиция обнаружит труп
Меррила и найдет оружие.
Эвелин, однако, действовала именно так, как и рассчитывал
Боулз. Укрывшись в одной из новостроек, он наблюдал за ней в бинокль. Увидел,
как Эвелин нашла оружие, как поспешила затем к машине и покатила вниз. С этого
момента, что бы ни случилось, карты ложились так, как замышлял Боулз. Он
попытался столкнуть Эвелин Багби с дороги. Если бы она загремела под откос,
Боулз спустился бы к покореженной машине, проверил бы все, положил рядом
револьвер, а затем, поднявшись наверх, натянул Меррилу наволочку на голову и
спустил бы машину примерно в том же месте. Все выглядело бы так, словно Эвелин
застрелила Меррила и, не справившись с управлением, свалилась вниз и разбилась
насмерть. Если бы она выхватила револьвер и начала палить куда ни попадя, он
тоже оказался бы в выигрыше. Чего Боулз не ожидал, так это того, что одна из
наугад выпущенных пуль заденет одолженный у Руби Инвуд автомобиль. Когда это
случилось, перед Боулзом возникла проблема. Он вернулся туда, где оставил труп
Меррила, пробил дыру в наволочке – вероятно, рукояткой домкрата, – натянул
Меррилу наволочку на голову, подкатил машину к обрыву и…
– А почему он не включил фары? – спросил Дрейк. – Ему же
надо было видеть, куда ехать.
– Он их сознательно выключил перед тем, как столкнул машину
вниз, – сказал Мейсон, – чтобы вызвать у полицейских сомнения в правдивости
рассказа Эвелин Багби. Он знал, что очень скоро будет установлено, откуда
взялась эта наволочка, и что следователи разберутся в том, что дырка в
наволочке была проделана вовсе не пулей. Таким образом Боулз подсовывал
полицейским еще один повод подозревать Эвелин в совершении этого преступления.
– Ну и дела, – сказал Дрейк. – И мы сможем все это доказать?
– Сможем, – кивнул Мейсон. – К несчастью для Боулза, Айрин
Кейт догадалась переписать номера банкнот, полученных в банке и переданных ею
Меррилу, которые Боулз прикарманил после его смерти. Боулз наверняка
расплачивался ими за новую машину, купленную для Руби Инвуд. А в старой машине
Руби отыщется пулевое отверстие. Боулз придумал дорожную аварию как прекрасный
предлог попросить Руби Инвуд и Оскара Лумиса обеспечить ему алиби – в
благодарность за новую машину… Такие вот дела. А что касается Айрин Кейт, я
только что получил от нее весьма заманчивое предложение: если Эвелин Багби
забудет о случившемся, она выплатит ей двадцать тысяч долларов. Я сказал, что
мы над этим подумаем.
– Двадцать… тысяч?! – воскликнула Эвелин.
– Совершенно верно, – кивнул Мейсон. – Это позволит вам
обновить гардероб, чтобы вы достойно выглядели на пробной киносъемке. После
этого дела вы стали широко известны, Эвелин, и долго ждать предложений от
продюсеров, я думаю, не придется. Вы сможете заплатить мистеру Нили неплохой
гонорар за его услуги на процессе о краже драгоценностей, дадите мне
возможность расплатиться с мистером Дрейком, и кое-что вам еще останется.
– И все это время вы мне верили? – со слезами на глазах
спросила Эвелин.
– Что ж, – пожал плечами Мейсон, – я всегда верю своим
клиентам, Эвелин. Поразмыслив над вашими словами о том, что вы слышали, как
что-то там звякнуло, я подумал: а чем черт не шутит! Может, вы и в самом деле
подстрелили машину преследователя… А затем, узнав, что Руби Инвуд начала
разъезжать в новом автомобиле, я сложил два и два.
– Ты сложил два и два и получил десять, – усмехнулся Дрейк.
Мейсон забросил руки за голову и сказал:
– Это дело – великолепный пример того, сколь важной может
стать роль мелких, вроде бы совершенно несущественных фактов. Два факта – новая
машина и звук от удара второй пули – дали ключ к разгадке.
Нили, достав носовой платок, старательно вытер им лоб.
– Если вы не возражаете, мистер Мейсон, – сказал он, – я
вернусь к себе в Риверсайд и продолжу практику так, как был тому обучен.
Несколько последних дней общения с вами настолько вышибли меня из колеи, что я
не знаю, сумею ли попасть в нее вновь.
– И верно: забываешь о колее, когда имеешь дело с
рыжеволосыми непоседами, – подтвердил, улыбаясь, Мейсон.
