– А я Анна Петровна, – улыбнулась санитарка, – всю жизнь по
больницам полы мою. Собачья работа, скажу тебе, зарплата маленькая, вот и
приходится крутиться, чтобы деньжонок нарыть. Кому судно подашь, кому палату
лишний раз протрешь или вот за вещами сгоняешь, копеечка к копеечке, получается
рублик.
Сказав последнюю фразу, Анна Петровна поставила сумку на
асфальт и провела рукой по растрепавшимся волосам.
Мои глаза скользнули по ее тонким, бледным пальцам… Что-то
показалось странным… Но тут, испуская удушливую вонь, подкатил автобус, и мы
стали втискиваться в переполненное нутро. Анна Петровна не обманула. Путь
действительно занял всего пять минут.
– Вот она, больничка, за супермаркетом, – сообщила
санитарка, когда мы, слегка помятые, выбрались наружу, – тебе через главный
вход идти, а мне с тылу, где сотрудники просачиваются. Ну, пока, может, еще
встретимся.
Я потянула на себя тяжеленную дверь, оказалась в просторном
холле и увидела небольшое окошечко с надписью «Справочная».
– Скажите, в какой палате лежит Виктория Виноградова? Бабка
в белом халате, сидевшая по ту сторону стекла, нехотя отвлеклась от книжки. Она
перевернула карманное издание переплетом вверх и шмякнула его около допотопного
черного телефонного аппарата. Я невольно бросила взгляд на фамилию автора и
испытала укол совсем не белой зависти. Смолякова! Ее читают везде.
– Справки выдаем лишь ближайшим родственникам, – каменным
голосом ответила бабулька.
– Я сестра Виноградовой.
– Покажи документ.
– Извините, паспорта нет.
– На «нет» и суда нет! – рявкнула старушка и погрузилась в
Смолякову.
– Будьте добры, – я решила предпринять еще одну попытку.
Но бабушка молча опустила занавеску. Перед глазами
закачалась табличка: «Перерыв двадцать минут». Поняв, что ничего не узнаю, я
подошла к милиционеру, сторожившему вход.
– Можно войти?
– Пропуск, – лениво сказал он.
– У меня нет.
– Вход только по разрешению врача.
– Но как же продукты передать?
– Посещение больных с семнадцати до девятнадцати, – довольно
вежливо пояснил парень.
– Мне в пять часов нужно быть совсем в другом месте!
– Это не ко мне, – покачал головой охранник, – есть пропуск
– пущу, нет – приходите в установленное время.
Потерпев полное фиаско, я решила попытать счастья в окошке,
над которым красовалась надпись: «Прием передач».
– Не могли бы вы взять у меня это письмо? – робко попросила
я женщину примерно моих лет. Та отложила книгу. Вновь Смолякова!
– Номер палаты и какое отделение?
– Токсикология, а в какой палате лежит, не знаю.
– Спросите в «Справочной».
– Там только родственникам сведения дают.
– Вы предлагаете мне бегать по коридору, размахивая
конвертом? – окрысилась тетка. – Во народ, обнаглели совсем.
И она тоже опустила занавеску. На этот раз появилась
табличка: «Идет разнос полученных передач. Новый прием через два часа».
Я вышла во двор и увидела ларек, бодро торгующий всякой
всячиной: домашними тапками, халатами, печеньем, газетами.
Секунду я рассматривала ассортимент, а потом сообразила, как
поступить.
Через пару минут, купив красные клетчатые тапки с помпонами,
я нацепила их на ноги, сунула босоножки в пакет, бросила сверху две газеты,
пачку дешевого печенья и отправилась искать служебный вход. Дверь обнаружилась
в углу здания, возле нее читал журнал кабаноподобный дядька.
– Эй, ты куда? – бдительно притормозил он меня. Я выставила
вперед пакет.
– Да во двор за газетками сбегала, опять же сладкого
захотелось, тут к чаю ничего не дают хорошего!
Секьюрити скользнул глазами по моим ногам, обутым в уродские
тапки, и вздохнул:
– Ступай себе в палату, нечего по улице шляться, если
лечиться приехала.
Я ужом проскользнула внутрь здания и полетела искать
токсикологию. Наверное, Анна Петровна на работе, она покажет мне палату Вики
Виноградовой.
Оказавшись в длинном коридоре, я остановила молоденькую
медсестру с эмалированным лотком в руках:
– Где мне найти Анну Петровну?
– Спросите на посту, сведения о больных у них, – весьма
приветливо ответила девушка.
– Мне нужна ваша санитарка.
– Кто? – удивилась медичка.
– Нянечка Анна Петровна.
– Такой тут нет.
– Как?
– Очень просто. В нашей смене баба Клава, есть еще Ольга
Николаевна и Серафима Сергеевна. Если хотите договориться об уходе, идите
сейчас в процедурную, баба Клава там пол моет!
Страшно удивившись, я пошла в указанном направлении и нашла
в резко пахнущей лекарствами комнате кругленькую бабуську, бодро шлепавшую
тряпкой по мокрому линолеуму.
– Вы Клавдия.., простите, не знаю отчества.
– Зови бабой Клавой, – улыбнулась старушка, – чего тебе?
Говори, не стесняйся, беру недорого, за сутки пятьдесят рублей. Работу исполняю
честно. Кто у тебя тут? Пригляжу, как за родным.
– Вы не подскажете, где найти Анну Петровну?
– Это кто ж такая? – удивилась нянечка.
– Она мне сказала, что работает санитаркой, пообещала за
моей подругой поухаживать, взяла сто рублей и пропала! Баба Клава оперлась на
швабру.
– Нету тут никаких Анек… Хотя постой, вот гнида!
– Вы кого имеете в виду?
– Да Анька из нейрохирургии! – воскликнула нянечка. – Она
это, больше некому. Анна Петровна, с третьего этажа. Ишь, пройда, чего
надумала! Клиентов моих отбивать. То-то она сегодня по нашему коридору шмыгала
взад-вперед, взад-вперед. Я еще подумала: что ей тут надо? Ступай в
нейрохирургию, забери свои деньги. Аньке никто не позволит в токсикологии за
людями приглядывать, да и прошу я меньше, всего полтинник.
Я спустилась на этаж ниже, потыркалась в разные двери и
наконец попала в сестринскую. Очень высокая и излишне полная женщина буркнула:
– Ищете кого?
