Я подняла голову. Улыбающийся Федор спокойно отпирал дверь.
– И после этого некоторые подлые журналюги говорят о том,
что писатели ненавидят друг друга. Любуйтесь, вот сидит Виолова и взахлеб
читает Смолякову.
– Она хорошо пишет, – ответила я.
Федор скривился, но потом выставил вперед руки.
– Все! Молчу, молчу! Страна считает Смолякову гениальной,
мое мнение никого не волнует. Мы люди маленькие, темные. Наше дело взять автора
и превратить в яркую звезду. Ну-ка, заползай. И имей в виду: будешь слушать
меня, Смолякова тебе кофе подавать станет.
Я пошла за ним. Федор плюхнулся в кресло.
– Значитца, концепцию придумали. В общих чертах то, о чем
говорил вчера. Ты из Африки…
Я слушала его гладкую речь и пугалась. Ну и ну. Мне теперь
что – до конца жизни предстоит изображать из себя экзальтированную незамужнюю дамочку,
пишущую романы под диктовку привидения?
– Чего молчишь? – рассердился Федор.
– Запоминаю роль, – промямлила я.
– Правильно, – помягчел парень, – не боись, на первых порах
я всегда буду рядом, а потом освоишься.
В эту минуту дверь открылась, и появился толстый, лысый,
одышливый дядечка.
– Степа, – распростер объятия Федор, – как она, жисть?
– Совсем затрахался, – жалобно ответил мужик, – сил нет, а
еще в Питер ехать. Может, отложим, а?
– Нет, Степа, – категорично ответил парень, – страна хочет
знать своих героев, кстати, знакомься: молодая, начинающая писательница Арина
Виолова.
Дядечка вытер платком обширную лысину и церемонно
поклонился:
– Очень приятно. Будем знакомы. Артем Беспощадный.
Я не сдержала удивленного возгласа:
– Вы? Вы Артем Беспощадный? Тот, который издается в серии
«Спецназ»? У вас такие крутые книги, мой муж их обожает. А когда он прочитал
вашу биографию и узнал, что вы прошли Афган и Чечню, владеете почти всеми
видами единоборств, стреляете с двух рук и можете водить любое транспортное
средство от мопеда до космической ракеты, то зауважал вас чрезвычайно. Эх,
жаль, у меня с собой вашей книги нет, а то бы автограф ему принесла.
Артем шумно вздохнул и плюхнулся на стул, широко расставив
толстые ноги. Большой живот любителя пива повис почти до пола.
– Федька, дай мою новую книжку, подпишу Арине, – задыхаясь,
произнес он.
Когда Беспощадный ушел, я покачала головой:
– Я представляла его совсем другим, похожим на Рэмбо. Вот
ведь как интересно, натолкнешься на такого в толпе и не подумаешь, что
супермен. Самый обычный толстый дядечка.
– Он и есть самый обычный, не в меру жирный субъект, –
заржал Федор. – Рэмбо! Чемпион по швырянию вишневых косточек. Ой, не смеши
меня! Да Артем всего боится, а больше всего своей жены Ленки, вот уж если кто
Рэмбо, так это она. Ладно, недосуг языком болтать. Ща переоденешься, и поедем.
– Куда? – оторопела я.
– В твой любимый ресторан «Там-там». Журналюги ждут к шести.
Не беда, опоздаем чуток.
– Зачем?
– Надо поторговать мордой. Маринка, поди сюда! Последняя
фраза была произнесена в телефон. Через секунду в кабинете материализовалась
девушка.
– Пойдемте, Арина.
– Но…
– Иди с Маринкой, – велел Федор, – и помни: твое дело
подчиняться.
Улыбающаяся Марина привела меня в просторную комнату и
протянула пакет.
– Переодевайтесь.
Я вытащила узенькие брючки, похожие на изделие из фольги, и
покачала головой:
– Простите, но я такое не ношу.
Мариночка вытряхнула из пакета ярко-красный топик из кружев
и босоножки на длинной, устрашающе тонкой шпильке.
– Понимаю, но надо! Ваша одежда не соответствует имиджу.
Тяжело вздыхая, я влезла в попугайский прикид. Человек, купивший мне эти вещи,
абсолютно точно подобрал мой размер. Одежда сидела словно влитая, включая
туфли. Одна беда – я не могла в них ступить и шагу.
– Не умею ходить на каблуках, – пробормотала я.
– Научитесь, – ответила Марина, – ничего сложного, книги
трудней писать! Теперь я вас накрашу и причешу. Спустя пятнадцать минут я
уставилась в зеркало и ойкнула.
– Нравится? – поинтересовалась девушка, роясь в письменном
столе.
– Ну.., просто офигеть!
– Здорово вышло, – закивала Марина, – теперь это надевайте.
Она с грохотом высыпала из мешочка жуткие железные кольца в
количестве шести штук. Два перстня алчно сверкали кроваво-красными камнями,
остальные украшал витиеватый орнамент.
– Это что? – испугалась я.
Но Мариночка уже тащила следующий прибамбас. Не успела я
оглянуться, как железки очутились на пальцах, на шее повисла цепь с медальоном
размером с суповую тарелку, а в левой руке оказался длинный-предлинный мундштук
с темно-коричневой сигариллой.
– Класс, – заявил ворвавшийся в кабинет Федор, – прямо в
точку, двигай в машину.
Пошатываясь, словно циркач на ходулях, я добралась до
роскошной лаково-черной иномарки и плюхнулась на слишком низкое сиденье.
Всю дорогу до ресторана «Там-там» Федор поучал меня, как
следует себя вести. Чем больше он говорил, тем страшней мне делалось. Совсем
плохо стало, когда у входа в кабак я увидела трех мужиков с фотоаппаратами на
изготовку.
Федор обежал машину, распахнул дверцу и шепнул:
– Значит, помнишь. Выходишь красиво, мило улыбаешься,
киваешь этим парням и молчишь.
Я выставила ногу, оперлась на нее, навесила на морду лица
самую сладкую гримасу и попыталась выбраться из кабриолета так, как это делают
кинозвезды: легко, непринужденно, обаятельно…
Каблук зацепился за какой-то выступ в плохо положенном
асфальте. Я дернулась и шлепнулась на четвереньки. Фотокорреспонденты защелкали
аппаратами.
На секунду я растерялась. И что теперь делать? Это совсем не
тот элегантный выход, которого от меня ждали.
Но Федор, в отличие от меня, не стушевался.
