– Это невозможно!
– Почему?
– Муж на работе, мама давно умерла, а
ребенка у меня нет.
– Едрит твоего влево, – скривился
Костя, – это плохо, у нашего журнала установка такая: главное – семья.
– А что за мужик по коридору
бегает? – спросила Роза.
– Отец.
– Тащи его сюда.
– Может, не надо? – безнадежно
спросила я.
– Надо, Арина, надо, – заявил
Костя, – вообще всех волоки, кто есть.
Начался форменный сумасшедший дом. Никитку
велели нарядить в «воскресный» костюмчик, на Ленинида напялили свитер Олега,
Томочку впихнули в мое зеленое платье, Кристине начесали волосы и уложили в
немыслимую прическу. Но совершенно поразила меня Марина Степановна. Пожилая
дама появилась в палантине из меха неизвестного животного. У горла она
прикрепила камею. Даже Костя замолчал, увидав, как Марина Степановна вплывает в
гостиную. Когда вопрос с одеждой присутствующих был решен, начали выстраивать
композицию. Фотографы переставили всю мебель: шкаф сдвинули к двери, около окна
поместили диван, стол оттащили к стене.
– Ну а теперь, – радостно воскликнул
Женя, – сделайте вид, что просто, как всегда, вечером смотрите телевизор!
Я сдержала рвущийся наружу истерический смех.
Ну представьте себе картину: на диване, в ряд, выпрямившись, словно проглотив
аршин, сидят люди с потными, красными от напряжения лицами. В центре композиции
красуется Марина Степановна, в мехах и бриллиантах, справа я в милицейской
фуражке, слева Ленинид при полном параде, с сигарой в руке, в самом углу
Томочка с Никиткой, одетым в парадный костюмчик. Простая российская семья,
которая каждый день в подобном виде смотрит телик!
Но все проходит, закончилась и съемка.
Фотокорреспонденты сложили зонтик, камеры, лампы и отправились на кухню, где
Ленинид уже нарезал сыр и колбасу. Роза приступила к интервью:
– Сколько раз вы выходили замуж?
– Один.
На лице корреспондентки отразилось удивление.
– Всего?
– И что тут странного? – обозлилась
я. – Большинство людей связывает себя узами брака единожды.
– Смолякова четыре раза ходила в
загс, – возразила Роза, – ладно, попробуем с другой стороны, –
вы лесбиянка?
– Я?!
– Вы.
– Господи, отчего такая мысль пришла вам
в голову!
– Но вы живете вместе с подругой!
– Она замужем, и я тоже.
– Почему тогда в одной квартире?
– Нам просто нравится быть рядом, мы всю
жизнь, до того как расписались с супругами, провели вместе.
– Хотите сказать, что обладаете обычной
сексуальной ориентацией?
– Естественно.
На сильно раскрашенной мордочке Розы появилось
глубокое разочарование.
– О чем же мне писать! – воскликнула
она.
Я пожала плечами.
– Вас муж бьет? – с надеждой спросила
Роза.
– Нет, конечно.
– Вы пьете?
– Только чай.
– Покупаете вещи у известных модельеров?
– Нет.
– Почему?
– Ну, как-то не приходило в голову идти в
Дом моды, да и дорого очень.
– Ага. Что коллекционируете?
– Ничего.
Роза выключила диктофон.
– Ужасно, провальный материал, попробую
хоть как-то извернуться, но будет очень трудно. Если хотите, чтобы о вас писали
газеты, следует изменить образ жизни.
Я постаралась сохранить на лице приветливое
выражение. Лесбиянка, без конца меняющая эксклюзивные шубы и собирающая
перстни, – вот замечательная героиня нынешних газет.
Алина Ламэ не подвела, ровно в три часа, в
кафе «Чуланчик», распространяя запах элитной французской парфюмерии, ворвалась
дама в элегантной шубке из щипаной норки. По тому, как к ней, кланяясь, кинулся
гардеробщик, стало понятно: госпожа Ламэ постоянная посетительница ресторации.
Подлетев к столику, где я сидела с чашечкой кофе, Алина мигом заявила:
– Оплачивать вам счет не стану.
– Мне это и в голову не пришло бы, –
удивилась я, – сама способна рассчитаться за эспрессо.
Алина плюхнулась на стул и кивнула официантке:
– Ася, как обычно.
Потом она скомкала салфетку и сердито сказала:
– Ну? Опять снова здорово! Вновь
потребуете рассказывать, как дело было?
– Да, пожалуйста, – кивнула я.
– О боже! Ладно, но имейте в виду, что
повторяю в последний раз. Сто раз уже пожалела, что отнесла заявление в
милицию. Никого не наказали, зато у меня всю кровь выпили! Значит, так!
Примерно год назад я обратилась к Элизе.
– Это кто?
Алина подскочила:
– Издеваешься, да?
– Что вы, конечно, нет. Просто я ничего
не знаю об Элизе.
– Но я сто раз рассказывала следователю…
– Понимаете, он уволился, теперь дело
веду я, очень прошу еще разок вспомнить все.
– Ладно, – процедила Алина, –
хоть злость у меня уже прошла. Слушайте.
Элиза – гадалка, хозяйка салона «Волшебный
шар». Она широко известна в артистической среде. Берет за свои предсказания
Элиза бешеные суммы, но почти все ее прогнозы сбываются. Штормовой наплыв
клиентов начался к ней после того, как она нагадала Марусе Реутовой, балеринке
из неудачливых, что у той украдут ребенка, годовалого Ваню.
Маруся сначала не поверила гадалке. Денег у
Реутовой особых нет, зачем бы киднеперам обращать внимание на ее сына. Но Элиза
только качала головой и повторяла:
– Вижу похищение.
Маруська посчитала гадалку дурой и не
поленилась рассказать об этом на всех углах. Представьте теперь ее ужас, когда
годовалый Ванька пропал из коляски? В полном ужасе Реутова бросилась в милицию,
где, весьма неохотно взяв заявление, ей сообщили, что раскрывают только десять
процентов подобных дел.
– А остальные девяносто? –
напряглась Маруська.
– Вы погодите расстраиваться, –
вздохнул молоденький милиционер, – может, еще в те десять попадете.
