Их лица окаменели.
В траншее, рядом с фундаментом спортзала, виднелось присыпанное песком тело девушки. Из песка выступало посиневшее лицо, неестественно развернутое в профиль, и длинная голая нога.
Сзади подходили новые люди. Кто-то молча останавливался, кто-то с криком убегал.
— Перед первым экзаменом тоже одна пропала, — тихо обсуждали рядом.
— Значит это уже вторая?
— Да.
— А что с первой?
— Еще не нашли.
— Может, жива.
— Какой ужас!
Кто-то тронул Тихона за руку и сжал тонкими пальцами ладонь. Он обернулся. Рядом стояла Наташа. Она совсем не плакала, бледно-матовое лицо застыло, а округлившиеся глаза, не мигая, смотрели в яму.
— Вот также и со Светой, — вымолвила она.
— Еще неизвестно, — не очень убедительно возразил Тихон. Он наклонился, стараясь повнимательнее осмотреть место рядом с трупом.
Вскоре появились преподаватели, подъехала милицейская машина и скорая помощь. Всех посторонних оттеснили. Только Владлен Валентинович Павленко нервно сновал между милиционерами, громко восклицал и сокрушался, приставал с расспросами. Вероятно, он с ужасом осознал, какая неприятность свалилась на институт, а значит, и на него лично, так как он сейчас отвечает за все. После утренней истории с наглым абитуриентом это был второй удар по хлопотному, но размеренному миру Павленко.
В какой-то момент лицо Владлена Валентиновича нахмурилось, он сосредоточился и отозвал в сторону старшего по званию — майора милиции. Преподаватель долго и настойчиво о чем-то ему твердил и один раз украдкой показал на стоящего неподалеку Заколова.
Для начальника городского отдела милиции майора Петелина Виктора Петровича вызов на это чрезвычайное происшествие был крайне неприятен. Во-первых, ничего подобного в их тихом городе давно уже не случалось, и в первые минуты он просто растерялся, не зная, что предпринять.
Во-вторых, в тот момент, когда его застал телефонный звонок с сообщением дежурного о найденном трупе, он думал о предстоящем, через два дня, отпуске и размышлял, что проставить перед сотрудниками в честь этого приятного события.
В-третьих, и самое главное, майор сам имел взрослую дочь, старшеклассницу, достаточно оформившуюся во всех смыслах. Он порой брезгливо представлял, как какой-нибудь прыщавый волосатик будет целовать ее слюнявыми губами, нагло тискать за все интимные женские прелести. От дальнейшей перспективы майор лишь нервно содрогался.
А тут, увидев труп юной девушки в разорванной одежде на грязном песке, он с ужасом осознал, что кроме неопытных волосатиков существуют еще отпетые подонки и насильники. И рядом с такими уродами вынуждена жить его беззащитная дочь.
С этой мыслью майор и посмотрел на высокого парня в грязной порванной одежде с заросшей головой, на которого ему указал преподаватель института. И в таком виде нынешнее поколение ходит на экзамены? Совсем обнаглели пошлые волосатики!
Некоторое время майор исподтишка поглядывал за абитуриентом, отметив повышенное любопытство парня к происходящему, его независимый вид, казавшийся, в данной обстановке, наглым и вызывающим.
Когда тело девушки увезли, Виктор Петрович решительно направился к Заколову. Он неприязненно с головы до ног оглядел парня и сурово произнес:
— Заколов? Проедемте со мной.
— Зачем? — хором удивились Тихон и Саша.
— Проедемте. У нас к вам есть вопросы. — Майор жестко ухватил Тихона под локоть и повел к милицейскому УАЗику.
Все расступились и в полной тишине проводили тревожно-любопытными взглядами подозрительного неряшливого парня.
Городское отделение милиции находилось на полпути от института к общежитию. Помня жест Павленко в его сторону, Тихон не очень удивился такому обращению, и чувствовал себя совершенно спокойно. Он даже весело подумал: вот хорошо, заодно к общаге подвезут, ведь вывихнутая нога еще болела.
Тихон сильно устал после всех волнений и бессонной ночи в роли узника подземелья. Остаток энергии он израсходовал во время экзамена, и сейчас, когда все испытания были позади, он разом внутренне обмяк и хотел только одного: поесть и поспать.
— Вылезай, приехали, — от грубого возгласа Тихон вздрогнул и открыл глаза. Всего за несколько минут поездки, он, оказывается, успел задремать.
Перед открытой дверцей стоял суровый усатый сержант милиции и хмуро смотрел на Тихона.
— Ну, хватит дрыхнуть, пошли! — Сержант выдернул Тихона из УАЗика и подтолкнул к входу в отделение.
Такая манера общения Тихону не понравилась. Еще меньше ему понравилось, когда с него сняли отпечатки пальцев и со словами:
— А теперь, посиди тут, — запихнули в зарешеченный отсек, рядом с окошком дежурного, и надолго забыли.
— Вы хотели со мной поговорить, — увидев проходившего майора, крикнул Тихон.
— Вызовем! — на ходу отрезал майор и скрылся в кабинете.
Тихон пристроился на деревянной лавке около стены. Голова отказывалась что-либо соображать и настойчиво требовала покоя. Из двух прежних желаний: поесть и поспать, осталось только второе, внутренне разрослось, как тесто на дрожжах, и безраздельно овладело всем телом.
«А зачем, собственно, сопротивляться желаниям организма? Лучшая еда — это сон!» — решил Тихон, сладко зевнул и блаженно вытянулся на жесткой неудобной лавке.
Он спал, а рядом полным ходом работала система по сбору доказательств виновности подозреваемого Заколова в жестоком убийстве юной девушки.
Глава 14. Допрос
— Подъем! Подъем!
Заколов приоткрыл глаза и увидел мятые давно не глаженные милицейские брюки и сильно поношенные запыленные башмаки.
— Подъем! Здесь тебе не гостиница! — горланил обладатель синих форменных брюк и настойчиво тряс Тихона за плечо.
Заколов присел на лавке, усиленно протер глаза, потряс головой, прогоняя остатки тяжелого сна. Глаза тупо уставились на сержанта милиции. Где-то он его уже видел. Ну, точно! Этот сержант грубо вытолкнул его из машины.
Тихон смачно зевнул и огляделся. Его сандалии стояли рядом со скамейкой, а он и не помнит, чтобы их снимал. Наверное, действовал на автопилоте, хотел, чтобы ноги лучше отдохнули. Неужели он все еще в отделении милиции за решеткой? Сколько сейчас времени? Он посмотрел на часы. Восемь сорок вечера! Ничего себе поспал! Надо бы завести часы, а то, уже забыл, когда это делал в последний раз.
Заколов извинился и спокойно стал подкручивать завод у часов.
— Идем за мной! — раздраженно гаркнул сержант и потянул Тихона, ухватившись за рубашку.
— Куда? — Тихон уже не удивлялся местным правилам гостеприимства и покорно поднялся, стараясь избавить потрепанную рубашку от новых повреждений.
