— Но ведь он девочек изнасиловал, — тихо вымолвила Наташа.
— Нет! — зло отрезал лейтенант. — В том то и дело, что нет! Светлана Воробьева, как установили эксперты, не была изнасилована, она осталась девственницей.
— Да?! — воскликнула Наташа.
— Да, — подтвердил милиционер. — Ее ударили по голове и задушили. И со второй жертвой — Ниной Беловой, поступили также. Жертва она вторая, но нашли ее первой. Она не была девственницей, поэтому и подумали сначала об изнасиловании. Когда при подобных обстоятельствах погибает красивая молодая девушка — это всегда первая версия. Но уже потом точно установили, что в день смерти никакого проникновения внутрь ее органов не было, — тщательно подбирая слова, сказал лейтенант и раздраженно допил воду из кружки. — Так все-таки, не знаете, кто проживал в подвале?
— Нет, не знаем, — ответил Тихон, глядя на Евтушенко. — Может, Ашот туда лазил.
— Может, Ашот. Может, еще кто, — неопределенно согласился лейтенант, пристально глядя в лицо Заколова. — Ну ладно, если что-то вспомните, звоните. Моя фамилия, Мартынов.
Лейтенант отнес кружку продавщице. Та, испуганно открыв рот, пялилась во все глаза куда-то в область кокарды.
— Товарищ, Мартынов, — обратился Тихон к лейтенанту, когда тот садился в машину. — А парень, казах, с которым я сидел у вас в камере, он, где сейчас?
— Хулиган этот? Федорчук, ты задержанного в военкомат отвез? — спросил лейтенант водителя машины.
— Отвез. В военкомат, — подтвердил сержант, поправив повязку из бинта под милицейской фуражкой. — Передал все чин чином, под подпись. Только он шустрый оказался, убег оттуда. Служить не хочет.
— Ишь, ты! — задумчиво произнес лейтенант, и машина тронулась с места.
Ребята стояли, молча осмысливая услышанное.
— Погодите, — раздался голос из киоска. Упитанная продавщица насколько могла, высунулась из окошка, круглое лицо выражало огромное недоумение: — Я не понимаю. Если девушек не насиловали, то зачем же их убивали?
Тихон припомнил, что из-за жары, как правило, заднюю дверь в киосках держали открытой. Значит, продавщица слышала все, о чем говорил лейтенант. Ответить Тихону было нечего. Неожиданный прямой вопрос его самого поставил в тупик.
Наташа после разговора сильно расстроилась. На ее глазах появились слезы, которые не просыхали всю оставшуюся дорогу до общежития.
— Мне опять страшно, — расплакалась она и заперлась в своей комнате.
— Ты, почему про Мурата не стал ничего рассказывать? — поинтересовался недовольный Сашка у Тихона, когда они остались одни.
— Понимаешь, сначала я сам не понял, почему умолчал про него. Спонтанно получилось. — Тихон ходил по комнате, сцепляя и расцепляя пальцы рук, и тоже пытался разобраться в своем поступке. — А сейчас начинаю понимать, что это, наверное, из-за того, что я сам был на месте обвиняемого. А доказывать в милиции, что ты не верблюд — очень тяжкое занятие. Они какие-то упертые, не верят ничему, не понимают элементарной логики. Ты виноват — и все, признавайся! Не хочу, чтобы кого-нибудь еще незаслуженно обвинили в этих убийствах.
— Но разобрались все-таки, отпустили тебя. Может, лучше было сказать правду? — продолжал настаивать Сашка.
— Меня отпустили, теперь другого на мое место найдут. Не доверяю я милиции.
— А вдруг, Мурат все-таки виновен? Вдруг, он просто использовал Ашота в своих целях. Мы про Ашота знаем только с его слов, он словно наводил на него.
— Но есть же доказательства! Отпечатки. Частицы одежды. Лейтенант ведь говорил об этом. Да я же в ту ночь там был! Я убежден, что Ашот перепрятал труп Светы. А потом и на меня, кстати, напал.
— А на меня напал Мурат, — заметил Сашка. — Ведь теоретически он мог это проделать с девушками. Так?
— То-то и оно, что у него, скорее всего, нет алиби, и ему трудно будет доказать свою невиновность. Мне кажется, он не причем. Ты же его видел. Да и с какой целью он это делал? Должен же быть какой-то смысл в этих убийствах? — Тихон поежился, словно от мороза. Как он привычно и легко произносит в последние дни это мерзкое слово — убийство.
— Мотивы могут быть разные, — спокойно рассуждал Саша. — Например, он разозлился на то, что его выгнали из института и не разрешили поступать вновь. А эти беззаботные благоустроенные девушки на его глазах сдают экзамены, и скоро станут студентками. Месть, разве не повод?
— В этом случае, он должен был мстить преподавателям! Тому же Павленко, например. Мурата отчислили давно, он уже перегорел и смирился с этим. И ты знаешь, я не верю, что человек, увлеченный решением логической задачи, способен на убийства.
— Ты о чем?
— Помнишь, я бутылки в подвале переставил? Мурат до сих пор разбирается с перемешиванием бутылок и жидкостей. Мы об этом в камере говорили.
— Ну, тогда… Э-э! Чего тут рассуждать, — махнул рукой Сашка. — Чужая душа — потемки. Все уверены, что убийца Ашот — пусть так и будет. А сделал он это, просто потому, что сумасшедший! Тут и объяснять ничего не надо, какой спрос с психа? Тем более, что он сам себя вынес смертный приговор.
Тихону не понравилась скрытая ирония друга.
— Хорошо, если так, — задумчиво, без былой уверенности произнес он. — Хорошо, если убийца мертв.
Глава 24. Ответный выстрел Заколова
Продавщица лимонада, видимо, оказалась разговорчивой, и наверняка в этот день у нее было много покупателей. Вечером уже весь город знал, что девушек убили просто так, не изнасиловав. Почему-то эта новость вызвала еще больший ужас, чем раньше, когда все были уверены, что действует сексуальный маньяк. То, что не находило разумных объяснений, еще сильнее пугало людей своей неопределенностью. Все это породило новый слух, что солдат-армянин совсем не главный преступник, а лишь бездумное орудие в руках таинственного злодея.
Боня, который без устали и стеснения ходил в гости к многочисленным знакомым и малознакомым людям, в перерыве между визитами забежал к ребятам, плюхнулся на кровать, и в сотый раз за сегодняшний день выпалили:
— Нет, что за козел этот армяшка? Задушил таких девчонок, таких девчонок! Конфетки! И совсем впустую, ничем не воспользовался! Ну ладно еще Света, но Нинка? Ведь Нинка — красавица! На такую взглянешь — и все у тебя о-го-го… Ну, он точно — полный кретин!
— А может, это и не он, — зевнул Борис, с которым ребята давно обсудили все версии.
— Может, и не он, — сразу согласился Боня. — Теперь говорят, что там целая банда действовала: армяне, казахи… Но все равно, ни фига не ясно! Нет, я могу понять: напал человек на красивую девчонку, изнасиловал, испугался, что она заложит, и чтобы замести следы, задушил! Из-за чего еще могут убить? Ну, из-за денег или по хулиганке. А тут, ничего этого нет! У девчонок и брать было нечего, кроме этого… ну, тела… Народ и возмущается!
