– Погибшие есть? – вырвалось у Колубаева. Он понял, что сморозил глупость и прикусил губу.
– Только машинисты. Экспедиторов в вагонах не было, – спокойно пояснил капитан. – Тела уже увезли. Ну, сами понимаете… То, что осталось.
– Что ж они так? Напились в честь праздника?
– Медэксперт установит. Предварительно картина такая. Товарный, который шел со стороны Кзыл-Орды, выехал на красный. Сшиб стрелку. Несся как угорелый, а тормозить стал лишь в последнюю минуту.
– Странно.
– То-то и оно. Машинист опытный, я справлялся на работе. Может, техника подвела?
– Наша техника не подводит. Ее люди делают, а не бездушные роботы, как в Японии.
– Согласен. Наши люди, и все такое. Кстати, с машинистом должен быть помощник, но в кабине его не оказалось.
– Интересно, – следователь произнес коронное слово и огляделся, словно ища этому объяснение.
– И еще. На машинисте веревку нашли. Может, случайно оказалась. А может… С узлом веревка.
Следователь молчал. Милиционер куснул ноготь и тихо спросил:
– А что, правду говорят, что двоих наших сегодня убили?
Колубаев огляделся. Он получил четкий приказ: информацию даже для сотрудников органов пока строго дозировать.
– Плохо день начался, – уклончиво ответил Руслан. – Очень плохо. Мы выслали всем ориентировку на студента Тихона Заколова. Он очень опасен, а теперь еще и вооружен. Если при задержании окажет сопротивление, действовать на поражение.
– Ясно, – капитан пнул камешек. – У нас всех сотрудников на дежурство вызвали. Спроста так не бывает.
Прыгая на кочках, подъехал милицейский УАЗик. Выскочивший милиционер на бегу сообщил:
– Сзади на насыпи обнаружено мертвое тело. По документам – помощник машиниста.
– Интересно, – оживился следователь и скомандовал: – Отвезите меня на место.
Подъехали быстро. У тела Карима, выпучив глаза, дежурил молодой сотрудник милиции в новенькой форме.
– Ничего не трогали? – спросил Колубаев.
– Никак нет, – вытянулся милиционер.
– Из армии? – смерил взглядом младшего сержанта следователь.
– Так точно. В апреле демобилизовался.
«В армии погибших не доводилось видеть, – оценил состояние милиционера Колубаев. – Хорошо, что наша страна мирная и ни с кем ни воюет».
Федорчук тем временем деловито осматривал погибшего.
– Что скажете? – спросил Колубаев.
– Из поезда выпрыгнул. Очень неудачно. Вон как его прокатило. Шею свернул. И руки переломал. А лежит, как ни странно, аккуратно.
– Может, еще есть шанс спасти? – спросил следователь и сам понял что опять сглупил. Что-то у него сегодня язык поперед мысли выпрыгивает.
– Нет. Уже остыл, – серьезно ответил Федорчук.
Назад возвращались пешком. С крыши одного из устоявших вагонов спускался по ступенькам-скобкам эксперт Гурский.
– Семен Григорьевич, что вы там делаете? – искренне удивился Руслан.
– Руслан Ахметович, помоги лучше слезть. Чемоданчик подержи.
Эксперт мягко шлепнулся на землю, усердно отряхнул сильно испачканный пиджак.
– Нет, так никаких денег на костюмы не хватит. В мои-то годы и по вагонам прыгать.
– Пыльно тут у нас. Не городская площадь, – согласился капитан милиции, взглянув на свои грязные ботинки.
– Зачем вы туда залезли? – недоумевал Колубаев.
– Вон там вагончики лежат, – Семен Григорьевич показал во главу состава. – На крышах въевшаяся пыль, а сегодня мелкий дождик был, и там четкие следы наблюдаются. Будто кто-то вдоль состава бежал, прямехонько к локомотиву. Аккурат во время дождя. Пришлось проверить, откуда эти ножки бег начинают.
– Вот это да! Ну и наблюдательность!
– Так сколько лет, Русланчик, Семен Григорьевич эту лямку тянет, – завздыхал пожилой эксперт. – У меня уже нюх, как у старой дворняги на тухлую колбаску. Вот в шестьдесят первом, когда брали шайку Сивого. Помнишь такого? Да куда тебе. По квартирам они промышляли. Все его подельники уже в камерах, показания дают, а самого Сивого никак найти не можем. И тут я замечаю…
– Семен Григорьевич, что вы про следы хотели сказать?
– А следы… Ну да… Тут в этом корыте с железками они заканчиваются, а точнее – начинаются. И обрати внимание, – эксперт подвел следователя к лесенке сбоку вагона: – Вот видишь?
Семен Григорьевич показывал на ржавые скобы с темными пятнами.
– Вот, смотри. Как думаешь, что это за пятнышко?
– Измазано в чем-то.
– Не в чем-то, а в кровушке. Сдается мне, что эта кровушка – наша, милицейская. Я сейчас пробу возьму, а потом мы эту версию аккуратненько в лаборатории проверим.
Семен Григорьевич артистично проделал нужные манипуляции и спрятал улику в чемоданчик.
– А теперь я хотел бы осмотреть угнанный служебный автомобильчик, – протирая платочком руки, сообщил он и уперся взглядом в капитана милиции. – Где преступник бросил транспортное средство?
– Так это, – капитан немного растерялся. – Автомобиль гаишники первыми нашли и к себе перегнали.
– Как? – густые брови Гурского поползли вверх. – Без осмотра и экспертизы?
– Тут столько навалилось! – милиционер хотел было показать на раскуроченные вагоны, но опустил руку. – Сами видите. Нам только сообщили, что машина пуста, брошена в степи около железной дороги. Про остальное надо в ГАИ спросить.
– Вот в каких условиях приходится работать. Не осталось в органах настоящих профессионалов, – картинно закатил глаза Семен Григорьевич. – Все равно, Руслан Ахметович, осмотреть автомобильчик не помешает.
Глава 34
Тихон Заколов добрел до первых одноэтажных домишек железнодорожной станции. Оставаться около разбитых составов он не желал. Оба свидетеля его невиновности – и машинист, и помощник – погибли. Идти в милицию и доказывать, что он не преступник, а сам чуть не стал жертвой бандитского умысла, ему не хотелось. Предыдущий опыт общения с милиционерами закончился заточением в камере и обвинением в убийстве кассира. Теперь на него наверняка повесят и два трупа милиционеров. Единственный человек, который сможет подтвердить его непричастность, по крайней мере к убийству кассира и крушению поезда, это Нина.
Тихон резко остановился и нервно взъерошил волосы.
Он только сейчас понял, почему дверь в его камеру оказались открытой. Тот, кто убил милиционеров, хотел, чтобы в убийстве обвинили именно его – Тихона Заколова! Кому он так насолил? Только тем двоим – Есенину и Нышу.
У Ныша появился пистолет! Раньше у него оружия не было, на платформе товарняка он пытался просто драться. Пистолет он мог взять у убитого сотрудника милиции. Выходит, Ныш и Есенин – убийцы!
