– Несанкционированное проникновение в склеп?
– Наверняка.
– Что-нибудь пропало?
– А это уже вам предстоит разобраться. Мои люди побывали на месте, но дверь не открывали и ничего не трогали.
– Это лучшее, что они могли сделать, – съязвил начальник КГБ и попрощался.
Мальчишеская выходка, решил умудренный жизнью Кошелев. Подростки решили пощекотать себе нервы. Всем известно, что драгоценности в старом мавзолее не хранятся. Там вообще, кроме громоздких каменных надгробий и скелетов под ними, ничего нет.
Однако служебный долг требовал тщательно проверить информацию и принять должные меры. К тому же имелось одно весьма странное обстоятельство, которое долгие годы интриговало подполковника. Настало время приоткрыть завесу тайны.
Добравшись в спешке до рабочего кабинета, Андрей Валерьевич первым делом открыл сейф и извлек из-под груды папок большой плоский конверт с сургучной гербовой печатью. Все десять лет, что Кошелев служил в местном управлении, солидный запечатанный конверт исправно хранился в сейфе. А достался он по описи еще от предыдущего начальника.
Андрей Валерьевич трепетно разгладил пожелтевшую бумагу и неторопливо прочел давно выученную инструкцию, отпечатанную на конверте: НЕМЕДЛЕННО ВСКРЫТЬ В СЛУЧАЕ НЕСАНКЦИОНИРОВАННОГО ПРОНИКНОВЕНИЯ В УСЫПАЛЬНИЦУ ТИМУРИДОВ ГУР-ЭМИР.
Все совпадает, удовлетворенно решил подполковник КГБ. Вот и настал день, когда он узнает тайну странного конверта.
Красивую печать трогать было жалко. Кошелев подхватил ножницы и аккуратно срезал тонкую полоску с торца конверта. Пальцы извлекли единственный лист с фирменным штампом КГБ СССР и регистрационным номером. Подполковник уважительно взглянул на гриф «СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО» в верхнем углу страницы и торопливо пробежал текст. Потом протер глаза и еще трижды внимательно прочел несколько пунктов в центре страницы под заголовком «ПРИКАЗ».
Лист опустился на чистый стол. Дрожащие пальцы потянулись за сигаретой. Подполковник отошел подальше от опасного приказа и курил около приоткрытого окна, глядя на строгие очертания древних куполов Самарканда. Среди знакомых силуэтов его взгляд притягивал выразительный рифленый купол мавзолея Гур-Эмир.
После двух сигарет Андрей Валерьевич вернулся к столу, изучил каллиграфическую подпись внизу страницы и убедился, что приказ председателя КГБ срока действия не имеет. Служба есть служба, философски рассудил подполковник, приказы не обсуждаются, а выполняются, в былые годы и не такое делали. Он мысленно перебрал всех сотрудников, размышляя, кому можно поручить столь срочное и щекотливое задание.
Выбор пал на решительного майора Василия Пучкова и осторожного капитана Юсупа Искандерова.
24. Крепкий сон по принуждению
Туристический поезд отправлялся со станции Самарканд глубокой ночью. Заколов, Кушнир и Евтушенко вломились в закрывающуюся дверь вагона под грубые упреки недовольной проводницы. В темное купе они вошли вместе с первыми тактами нарастающей музыки стальных колес. Щелкнул выключатель, с верхней полки свесилось бодрое лицо Зураба Орбелиани.
– Вай, как рано! Я думал, вы предпочитаете запрыгивать только на полном ходу.
– Задержались, – замялся Евтушенко.
– В Самарканде много интересного. Из вагона всего не разглядишь, – парировал шутку Заколов, плюхаясь на диван.
– Зато здесь заметна некоторая неряшливость в вашей одежде. Разрешите, – Зураб стряхнул с плеча Тамары засохшую землю и лукаво улыбнулся: – Видимо, с пользой провели время.
– В жизни многое надо успеть. А вы почему не спите? – Тихон обратил внимание, что Зураб лежит в верхней одежде.
– Беспокоился, вас ждал. Совсем молодые люди в чужом городе. – Орбелиани скорчил серьезное лицо и сразу же рассмеялся: – А я с земляками вино пил, только что пришел. Хотите домашнее вино из Грузии?
– Уже поздно, мы будем спать.
– Я бы попила чего-нибудь, в голове как-то мутно. Давайте чаю попросим, – предложила Тамара.
– Вай, девушка! Какой чай! – Орбелиани ловко спрыгнул вниз. – У проводницы вы сейчас ничего не допроситесь. А у меня, пожалуйста.
Преподаватель театральным жестом, будто перед ним королева, указал на глиняную бутылку в центре столика. Он ловко выдернул пробку из узкого горлышка и разлил рубиновое вино в дребезжащие тонкие стаканы, торчащие из металлических подстаканников.
– Это вино сделано хозяином для себя. Оно лучше того, что стоит в магазинах.
– Вы не уверены в качестве заводской продукции? – нахмурился Евтушенко.
– Здесь, – Зураб поднял стакан на уровень глаз, – все только натуральное. А в бутылках всякое бывает. План, знаете ли, вот и гонят количество. Все равно купят.
Все дружно пригубили вино. Тамара одобрительно причмокнула и выпила до дна.
– Учитесь у девушки. Она знает толк в напитках.
– И голова сразу прошла.
– Эликсир здоровья!
Тамара залезла в угол, включила настенную лампочку над плечом и поднесла к свету найденный в гробнице череп.
– Что это? – Густые брови Орбелиани поползли вверх.
– Сувенир. У цыганки купила.
– Странный сувенир. Разрешите посмотреть.
Тамара переглянулась с Заколовым и нехотя протянула грузину оловянный череп.
– Необычный у вас вкус. Не страшно с такой игрушкой ходить?
– Я вся необычная, и мне ничего не страшно. – Тамара забрала обратно находку из саркофага, долго вертела перед светом, вглядываясь в ободок из букв, и вздохнула: – Ничего не разобрать.
– Давай я. У близорукого получится лучше, – предложил Евтушенко.
– Только осторожнее, ты вечно все роняешь, – Тамара передала ценную находку.
Удивленный Евтушенко не стал оспаривать столь наглое заявление, в конце концов, фонарик в мавзолее выронила она. Он обменялся с девушкой колкими взглядами, невозмутимо сел напротив, снял очки. Его глаза сощурились, нос почти тыкался в плафон индивидуальной лампы, пальцы аккуратно вращали блестящий череп. Все молчали, завороженно наблюдая, как темные провалы глазниц сувенира перетекают в гладкий затылок, чтобы затем уступить место насмешливому оскалу. Лишь узкий венец из мелких букв был непрерывен.
Тонкие губы Александра беззвучно шевелились. Он перебирал полоску из мелких знаков, не зная, за что зацепиться, пока не воскликнул:
– Вот оно! Как я и говорил, тут написано: ТИМУР.
– Уверен? – усомнился Заколов.
– На сто процентов.
– А дальше? – торопила Тамара.
– …ЯНЕБУД… УБАХШИА…
– Какая-то бессмыслица.
– …ТЫРАЗЫЩИ…
– Стоп! – резко оборвала Тамара. – Тут слово: «РАЗЫЩИ»!
