Аксакал уважительно поклонился и вышел.
– Они такие заботливые, – удивился Заколов.
– Узбекское гостеприимство, – констатировала Тамара, рассматривая одежду. – Шикарно, всегда хотела хотя бы раз так одеться, но не отваживалась.
Она осмотрела тесное пространство, уединиться здесь не представлялось возможным.
– Как будем переодеваться? – лукаво спросила она.
Тихон смущенно пожал плечами:
– Можно развернуться спиной друг к другу.
– Нет, так мы будем мешать друг другу и толкаться локтями. Давай сначала ты закроешь глаза, а потом я. Садись в угол.
Заколов послушно опустился на подушки.
– Скажешь, когда закрывать.
– А ты сам не сообразишь?
Тамара скинула куртку и расстегнула джинсы. Заколов прикрыл глаза.
Он слышал, как в полуметре от него раздевается девушка. Плотная джинсовая ткань звучала грубо, но маняще. Смятые джинсы упали на пол, обнажив длинные ноги. Затем тонкая футболка со слабым шорохом скользнула по выпуклой груди, задела кончики сосков, выскочила через голову, и Тихон услышал шелест потревоженных волос, спадающих на плечи. Хлопчатобумажная ткань упала ему на колени и обдала дурманящим ароматом разгоряченного женского тела, в котором легкий пот смешивался с выветрившимися духами и еще чем-то терпким и волнующим. Хотя глаза Тихона были закрыты, в его голове возбужденная фантазия в деталях воспроизводила то, что происходило перед ним. Он видел, как Тамара нагибается, чтобы надеть штанишки, как свешивается ее полная грудь и стройные ноги одна за другой юркают в шелковую ткань. Он даже заметил белую полоску незагорелой кожи над съехавшими трусами и настолько удивился этой детали, что приоткрыл глаза, чтобы проверить галлюцинации.
– Не подглядывай, – пригрозила Тамара, и Тихон еще плотнее сжал веки, удивленный точностью воспроизводимой в голове картины.
От него не укрылась ни одна подробность переодевания, словно его мозг сканировал тело девушки и воспроизводил объемное изображение в голове. Когда Тамара разрешила открыть глаза, он увидел ровно то, что выстроило его подсознание по звукам и запахам. Заколов смотрел на преобразившуюся девушку, которая стала еще краше, и не мог произнести ни слова. Тонкая ткань платья и штанишек обнимала грудь и бедра, струилась по икрам, застегнутая жилетка подчеркивала талию, а голову венчала нарядная тюбетейка со свешивающимися ступеньками золотыми нитями. На лбу узелки нитей покачивались над черными дугами бровей, а по бокам и сзади они доставали до плеч, красиво смешиваясь с прядями вьющихся волос.
– Теперь твоя очередь. – Ухмыляющаяся Тамара рывком за руку подняла Тихона и заняла его место, по-восточному скрестив ноги в мягких сапожках.
Заколов начал снимать одежду, но заметил, что девушка и не думает закрывать глаза.
– Ты меня уже видел в моей спальне во время переодевания, а я тебя нет, – бойко ответила девушка на его молчаливый вопрос.
Тихон застыл с наполовину приспущенными штанами, не зная, что предпринять.
– Я все равно не закрою глаза, хоть ты тресни, – предупредила Кушнир. – Может, ты предпочтешь переодеться снаружи? Не тяни время, Заколов, твоей фигурой можно гордиться.
Сконфуженный Тихон, спотыкаясь и не сразу попадая в штанины и рукава, торопливо надел широкие штаны, рубаху и халат. Тамара поднялась и сама двумя руками аккуратно водрузила на голову парня тюбетейку.
– Маловата немного, но тебе идет.
Девушка положила ладошки на грудь парня и, глядя в глаза, серьезно сказала:
– Спасибо тебе. Я так перепугалась, когда он меня догнал. – Она прижалась щекой к его плечу и прикрыла ресницы. – Так бы здесь и осталась, ты такой надежный.
Тихон не знал, куда деть руки. Они глупо висели по швам, пока он не решился положить ладонь девушке на предплечье. Пальцы сами собой сжались, девушка прильнула к нему, прогнувшись в талии. Теперь они соприкасались всеми частями тела от коленок до щек, отсутствие посторонних глаз и тонкие свободные одежды делали объятия трепетнее и нежнее.
Кто-то хрипло кашлянул, ковер сдвинулся, внутрь заглянул аксакал.
– Какие вы славные, настоящие жених и невеста. Можете до вечера здесь задержаться. Я понимаю, дело молодое, сейчас не старые времена. А родители простят, не сомневайтесь.
Заколов смущенно поблагодарил:
– Спасибо вам за все. Но мы должны идти.
– Как знаете, как знаете. Эх, мне бы ваши годы.
Ребята покинули городской базар под одобрительные взгляды гостеприимных торговцев. У входа они встретили владельцев мотороллеров, осматривающих свои брошенные машины. Техника была на ходу, и длинноволосые байкеры гордо умчались на ярких тарахтящих «конях». Виновника своих неприятностей они не узнали.
– Я изучал, как лучше проникнуть на минарет Калян, ведь с площади входа нет, поэтому и задержался, – объяснял Заколов.
– Нашел путь?
– Все оказалось просто. Сначала поднимаешься на крышу соседней мечети, а оттуда по мостику-переходу попадаешь в минарет. Дальше по крутой винтовой лестнице со стесанными ступенями надо топать вверх в ротонду.
– Ты там уже был?
– Да. Оттуда и заметил, как ты убегаешь, и тут же поспешил на помощь.
– Специально напоминаешь, чтобы не забыла поблагодарить? – сверкнула темными зрачками Тамара.
– Ну что ты.
– Я уже устала, устала от этой гонки, не напоминай мне о ней! – Девушка раздраженно стучала кулачком по груди парня.
– Успокойся. – Тихон обнял Тамару.
– Сначала нас хотели бросить под поезд, потом зарезать.
– Все позади. Теперь нас не узнать. Надо было сразу сообразить переодеться.
– Ты уверен?
– Конечно! Ну посмотри на себя.
Кушнир поправила нарядную тюбетейку, приосанилась.
– Как я выгляжу?
– Потрясающе!
– Правда?
– Я никогда не вру.
– Ага, успела заметить! Невесту украл, папа гонится, – передразнила Тамара.
– Я имел в виду, что с девушками я всегда честен.
– Вот это тебя когда-нибудь и погубит, Заколов, – грустно произнесла Тамара, задержав серьезный взгляд на лице Тихона. Затем чуть-чуть дрогнули ее тонкие ноздри. – Чувствуешь? Пахнет пловом. Настоящим узбекским пловом! Я сама не умею готовить, но должна тебя угостить. Ты обязан это попробовать. Это кулинарное чудо!
Она увлекла Заколова под навес уличного кафе, где над круглым чаном в форме большой пиалы поднимался густой аромат горячего плова.
Проголодавшиеся молодые люди поглотили щедрые порции сытной пищи в полном молчании.
– Ну как? – закончив трапезу, поинтересовалась девушка.
