– Тихон, но ведь так не бывает, – испуганно вскрикнула Тамара и отшатнулась. – Подожди!
Нотки беспомощности в голосе девушки придали юноше решительность. Он не должен быть слабым рядом с ней. Заколов обхватил веревку обеими ладонями и шагнул в пустоту. Руки сделали два судорожных перехвата вверх и окаменели. Заколов висел на тонком раскачивающемся стропе и с ужасом смотрел вниз на равнодушные каменные плиты. Его охватил ступор. Почему он здесь, зачем?
Из проема высовывалась Тамара и кричала, но ее слов, что есть другой безопасный путь на крышу, он не слышал. Ноги инстинктивно перехватили веревку, как канат на уроках физкультуры, это позволило чуть-чуть расслабить скованные мышцы груди. Тихон перевел взгляд на скрещенные ступни, это вернуло его к реальности. Он поднял голову, до ската крыши всего несколько метров, это пустяк для тренированного тела, если не принимать во внимание каменную бездну под ногами. В школе он быстрее всех взбирался по канату. Тихон закрыл глаза и вспомнил урок физкультуры, когда под ногами грудой лежали мягкие маты. Тогда на него тоже смотрели девичьи глаза, к которым он был неравнодушен. Руки сами собой сделали привычные перехваты, расставленные пальцы легли на срез крыши, глаза распахнулись, уголки сжатых губ приподнялись вверх. Он победил глупый страх.
Правая рука лежала на карнизе, левая цеплялась за веревку. Тихон отклонил тело вправо, чтобы удобнее влезть на скат, подтянулся на натянутом тросе. Неожиданно вверху что-то хрустнуло, левая рука ушла вниз вместе с ослабевшей веревкой, в лицо посыпались кирпичные крошки. Над плечом пролетели развалившиеся крюки «кошки», увлекая за собой изогнутую веревку, и через несколько секунд звякнули о камни, распугав жирных голубей.
На звук обратили внимание два странных персонажа, появившихся на площади. Они были одеты в яркую форму турецких янычар, будто позаимствованную из реквизита киностудии. На каждом красовались широкие красные шаровары, атласные жилетки и тюрбаны, по бокам висели кривые сабли. Один указал другому на зацепившуюся за крышу минарета фигурку, и оба перешли на мягкий крадущийся бег. Вслед за ними на площади появился высокий человек в песочном плаще с поднятым воротником. Он тоже заметил фигурку, неуверенно зацепившуюся за карниз минарета. Человек в плаще озадаченно замер, но, видя, что янычары уходят, счел необходимым следовать за ними.
Все это наблюдал лысый господин в элегантном костюме с тонкими усиками и длинными бакенбардами, сидевший у окошка в маленьком кафе. Ни один мускул не дрогнул на его лице, словно все, что происходило, ему было заранее известно.
Тихон Заколов с трудом успел закинуть на крышу сорвавшуюся вслед за веревкой руку. Он висел, распластав ладони на гладком выступающем карнизе, зацепиться пальцами было совершенно не за что. Заколов на секунду позавидовал паукам и пожалел, что не воспользовался «паучьим» клеем, который Евтушенко предусмотрительно взял в поездку.
Испуганная Тамара Кушнир уже поняла, что назад пути у Тихона нет, ее советы, которых он совсем не слышал, стали бесполезны. Ему требовалась срочная помощь сверху. Девушка метнулась к противоположной стене ротонды, где обнаружила в потолке неприметный лаз, закрытый на засов. В петле щеколды висел небольшой замочек. Она подпрыгнула, ухватилась за него, но сдернуть не смогла. Тамара вспомнила, что на винтовой лестнице в башне ей встречались расшатанные кирпичи, и побежала вниз. Первый такой кирпич встретился на полпути к подножию. Тамара сняла подаренный пояс и металлической пряжкой бросилась углублять щель вокруг кирпича. Древний раствор поддавался с трудом. Девушка неистово скребла пряжкой, дергала кирпич, ломая ногти, и вновь вгрызалась пряжкой в щель. Наконец ей удалось вырвать большой плоский кирпич, и она устремилась с тяжелой ношей вверх по крутой лестнице.
Два янычара закрепили у подножия минарета табличку и поспешили на крышу соседней мечети. Вход на винтовую лестницу башни они перегородили лентой с еще одной такой же табличкой и скрылись внутри. Человек в плаще, неотступно следовавший за ними, остановился перед листком ватмана, болтавшимся на веревке. Шевеля губами, он медленно прочел крупно выведенные фломастером слова: «Снимается кино. Посторонним вход воспрещен!» Рука в тонкой перчатке осторожно приподняла веревку, человек присел и проскользнул внутрь минарета.
Ноги Заколова болтались над сорокапятиметровой пустотой в метре от стены, опереться носком ботинка о стену было невозможно. Предстояло подтянуться на руках, найти в упор, лечь грудью на край и вползти на крышу. На перекладине подобное упражнение Заколов проделывал двадцать раз кряду, но плоская крыша – это не гимнастический снаряд.
Тихон напряг мышцы, рывком подтянулся и коснулся грудью карниза, еще немножко и он лег бы на крышу, перенеся туда большую часть тела. Но ведро с малярным валиком, болтающееся на животе, уперлось в выступ и мешало подняться. Тихон с силой дернул тело вверх, ведро гулко стукнулось о каменный карниз. Тихон вынужден был опуститься. Излишний маскарад мог стоить ему жизни.
Запыхавшаяся Тамара вбежала в ротонду. Она заметила ноги Тихона в полукруге арочного окна и крикнула:
– Держись! Я тебе помогу.
Девушка забралась в арку, ближайшую к замку в потолке. Голова закружилась от высоты, но она расставила руки и развернулась на узком подоконнике, заставив себя забыть об отвесной пропасти за спиной. Двумя руками она подняла тяжелый кирпич над головой и отчаянно стукнула им по запору. Ржавый замочек качнулся, но не поддался. Девушка продолжала неистово колотить кирпичом по замку. Из ее огромных карих глаз катились слезы, которые растворяли рыжую кирпичную пыль на щеках.
Тихон внимательно посмотрел на узел веревки, держащий ведро. Одним рывком крепко стянутый клубок распустить было невозможно. Ножа Заколов не имел, перекинуть ведро за спину из-за лямки в ремне тоже не удастся. Он скосил взгляд на старые растресканные дужки, удерживающие ручку ведра. Если резко подтянуться и с силой ударить о карниз, возможно, они не выдержат. Но для этого требуется огромная энергия, успех не гарантирован, а сил остается все меньше.
Тамара в очередной раз шарахнула кирпичом, и замочек развалился. Она отодвинула засов и с силой толкнула дверцу лаза вверх. В потолке образовалось маленькое прямоугольное отверстие. Девушка поставила плоский кирпич на торец, встала на шаткую опору и уцепилась руками за срез крыши. Она собрала все силы, чтобы оттолкнуться ногами, подпрыгнуть как можно выше и выбраться на крышу минарета.
В момент толчка она услышала отчаянный вопль Тихона, затем что-то сорвалось с карниза и, с шумом рассекая воздух, пронеслось вдоль стены минарета. Последовал приглушенный мягкий удар о мостовую, и все стихло. У девушки ёкнуло сердце. Она обессиленно упала на пол.
Янычары, поднимавшиеся по лестнице, тоже услышали звук падения и переглянулись. Неужели их задача упрощается?
Тем временем Заколов с трудом вскарабкался на крышу минарета. Перед этим он избавился от ведра, решительным рывком левой руки расстегнув строительный ремень. Мятая посудина кувыркнулась несколько раз и угодила донышком точно на замешкавшегося голубя.
