А сегодня он упустил врагов, и тем самым ослабил мощь государства. Василий Иванович сжал кулаки. Эх, попадись они еще раз, третьей осечки не будет. Бог любит троицу, убедил себя Пучков, абсолютно не задумываясь над первоначальным религиозным смыслом избитой фразы.
Из толпы народных хористов, перескакивающих с одной песни на другую, вынырнул озирающийся Юсуп Искандеров. Он уже не хромал, а шишка на загорелом лбу сдулась и приобрела сине-желтый оттенок. Полчаса назад майор и капитан разделились, Пучков остался наблюдать за станционной платформой, а Искандеров обследовал вагоны.
– Все купе проверить невозможно, – с ходу забубнил капитан. – Во многих народ заперся, пыхтят и не открывают. Все пьяные, нахальные, я чуть по лицу не схлопотал, товарищ майор.
– Ясен хрен, праздник. А мы с тобой трезвые и смирные.
– Да, – растерянно подтвердил Юсуп Искандеров.
– Потому и выделяемся, скоро на нас пальцами будут показывать. – Майор хмуро в упор взглянул на капитана и рявкнул: – Праздник сегодня, понял!
Капитан поскреб затылок, забегал глазками.
– Можно на вокзал двинуть, там буфет недорогой.
– Пост нельзя оставлять. В вагон-ресторан сгоняй. Покажешь вот эту корочку, – майор извлек из кармана удостоверение ОБХСС (Отдела борьбы с хищением социалистической собственности). – Для торгашей больше не требуется. Возьмешь бутылку «Столичной» и закуску. Будут вякать, скажешь, что на экспертизу.
Капитан понимающе ухмыльнулся и затрусил к вагону. Вскоре он вернулся, и офицеры стали пить водку из горлышка, передавая бутылку друг другу и закусывая сухими бутербродами.
– Чего соленых огурцов не взял? – спросил Василий Иванович, подкручивая усы вверх.
– Сунули пакет. А я не посмотрел, что там. Сбегать?
– Нет, я так. Сырокопченая колбаска тоже хороша. – Пучков глотнул, удовлетворенно крякнул и отхватил зубами половину бутерброда с колбасой. – Я чувствую, что наши клиенты где-то рядом.
– Так точно, – принимая бутылку, кивнул Искандеров, осторожно пригубил, сморщился, отчего глаза превратились в узкие щели. – Когда я возвращался с пакетом, мне показалось…
– Что тебе показалось?
– Вроде как грива ее мелькнула, той девчонки, Кушнир. Я хорошо запомнил ее волосы. Только…
– Да не тяни ты!
– Она была одета в местный узбекский балахон.
– Вот видишь, нестыковочка. А парень шустрый рядом был?
– За руки ее поддерживали два кавказца.
– Тоже не то.
– Но прическа очень похожа.
– Куда они направились?
– По-моему, в поезд.
– По-моеемууу… Проследить не мог?
– Я же с пакетом был и бутылкой. И не было уверенности, что она.
– Так Кушнир или нет?!
– Теперь кажется, что это была Кушнир, только переодетая. Волосы уж больно специфические.
– Ясен хрен, не блондинка. – Майор сделал из бутылки два продолжительных глотка, шумно выдохнул и обтер губы. Его глаза покраснели и налились злобной усталостью. – Евреи, кавказцы, прибалты, как они мне все надоели. Эстонцы в каком вагоне едут?
– В первом.
– Среди них тоже затесались враги. Кошелев об этом говорил. Здесь, Юсуп, сплошное скопище врагов и диверсантов! И нам надо вычислить наших клиентов и уничтожить их любой ценой! Таков приказ, который мы должны выполнить в ближайшие сутки. Ты согласен?
Захмелевший Искандеров одобрительно кивнул. Пучков хмуро задумался.
– А на кой черт нам их вычислять? Сегодня одних лови, завтра других… Враги – они и есть враги! Одни явные, другие замаскированные. Одни уже сейчас показали свою звериную харю, другие сделают это завтра. – Василий Иванович оживился и бодро подмигнул Юсупу: – Так, говоришь, девчонка в поезде?
– Так точно. Только вагон не знаю.
– И не надо. Эстонцы и грузины тоже там. Всех разом и…
Василий Иванович повеселел, теперь он знал, о чем доложит подполковнику Кошелеву. Радикальное средство от головной боли – гильотина. А для уничтожения врагов страны, собравшихся в поезде, тоже есть быстрое решение.
39. Убийственное условие
Тихон Заколов вскочил после падения, когда скамейка, на которой только что сидела Тамара Кушнир, была уже пуста. Он бросился к складским ангарам, куда, казалось ему, скрылись похитители вместе с девушкой, но путь ему прегородил лысый господин лет сорока с удлиненными бакенбардами. Орлиный нос, гордая посадка головы и тонкие кисти рук с ухоженными ногтями делали его похожим на грузинского аристократа из исторических кинофильмов.
– Не торопитесь, так можно и шею свернуть, – спокойно предупредил незнакомец.
Тихон отпихнул досадное препятствие, намереваясь продолжить погоню, но лысый цепко схватил его за запястье.
– Бесполезно, Заколов. Так вы девушку не вернете.
Тихон удивленно повернулся к назойливому господину, обратившемуся к нему по фамилии:
– Кто вы?
– Я предлагаю другой вариант, – невозмутимо продолжил незнакомец.
Заколов с сожалением осознал, что бежать сломя голову неизвестно куда действительно бесполезно, и повторил вопрос:
– Кто вы?
– Я очень хорошо знаю Тамару Кушнир и, поверьте, не желаю ей ничего плохого.
– Я хочу знать, с кем разговариваю?!
– Хорошо, я удовлетворю ваше любопытство. Позвольте представиться: главный редактор газеты «Молодежь Востока» Орбелиани Давид Вахтангович. – Стройный господин чопорно поклонился, словно знакомился на светском приеме.
– В этой газете печаталась Тамара?
– Совершенно верно.
– Ах так! Что же вам нужно?
– То же самое, что и вам с Томой. – Орбелиани хитро прищурился.
– Что же? Говорите быстрее!
– Сущая безделушка – череп Тимура.
– Ну так ищите его! При чем здесь девушка?
– В том-то и загвоздка, что я не знаю, в каком направлении двигаться дальше.
– Она тоже не знает.
– Она нет, а вот вы…
– Я тоже не знаю!
– Это пока. Пока у вас нет вот этой вещицы. – Орбелиани извлек из кармана желтую монету, найденную на шпиле минарета Калян.
Тихон вскипел от злости и схватил редактора за грудки:
– Это вы подло ударили меня по голове и забрали монету!
– Здесь вы ошибаетесь. Я даже не знал, что с вами приключилось столь печальное происшествие.
– На минарете Калян меня ударил человек в плаще. Рядом была Тамара.
– Значит, у меня алиби. Девушка меня бы узнала. Даже со спины и в плаще. – Давид Вахтангович попытался стряхнуть руки Заколова. – Не надо применять силу. Один мой родственник сказал, что у вас главное оружие – голова.
