– Я уже, по-моему, доказал, – буркнул я и отвернулся.
– И то верно, – согласился Калинин. – Давай так, ты по-своему покумекай, логически к задаче подойди, а я новые факты поищу да узнаю, что доблестные органы нарыли по этому делу. Главное, чтобы Жени этот грязный вал не коснулся. А то ведь, знаешь, как бывает?
Я вспомнил прямые подозрения следователя Ворониной. Евгении этот вал уже коснулся в полной мере. Еще немного – и может накрыть с головой.
– Хорошо. А как будем связь держать?
– Вот мой телефон. – Он протянул визитку: – Если что, звони. А если ты вдруг мне понадобишься, я тебя найду, не беспокойся.
Странно, но этот седой дядька, счастливый любовник моей любимой, но недоступной девушки, мне все больше нравился. Нет, не так! Он же не баба, чтобы нравиться. Чувства Калинина к Жене вызывали невольное уважение. Кипящая ревность в моей душе поутихла. Калинин прав, надо вычислить настоящего убийцу, а потом будем делить девушку.
Я вспомнил свой поход на почту, и ту подлость, что ему заготовил. Внутри проснулась и заскребла ногтями противная кошка.
– Тебя подвезти? – предложил Калинин.
– Я здесь выйду, – решил я и неожиданно спросил: – Сколько дней идет почта до Москвы?
– Что? Какая почта?
– Да ничего. Это я так. У вас инструмент в машине есть?
– Инструмент? Не знаю. Должен быть. А тебе зачем?
– Надо. Откройте багажник, я посмотрю. И зажигалку одолжите, пожалуйста.
Роясь в багажнике, я окончательно решил, чем займусь в ближайший час. Дело предстояло хоть и рискованное, но необходимое. И откладывать его даже на утро было нельзя.
ГЛАВА 33
Я не мог этого не сделать. То, что несколько дней назад я посчитал хитростью, сегодня очистилось от блестящей шелухи и обнажилось кривым булыжником подлости. Я должен был исправить свою ошибку. И не потому, что Калинин предстал совсем в другом свете. И даже не из-за Жени, которой я дал слово и не сдержал его. Я должен был это сделать из-за себя. Я понял, что потерял что-то ценное в отношениях с Женей в тот момент, когда приперся с «грязными» бумажками в кабинет Калинина. Я разрушил гармоничную оболочку внутреннего мира и, сколько ни старался, с тех пор так и не смог ее собрать. Разбитый сосуд моей планеты не склеивался. Как треснувший орех, я был беззащитен перед сыростью и гнилью.
«Исправить, восстановить утраченное», – свербила незатейливая мысль. Я не должен обманывать любимую девушку и подло карать ее близких.
Письмо с компроматом на Калинина не должно было уйти в Москву в ЦК партии. Как там говорил Тарас Бульба: я его породил, я его и убью! В данном случае – я сделал ошибку, я ее исправлю.
Калининская «Волга» мигнула на повороте тормозными огнями и скрылась, а я направился к почте, куда сдал конверт. В кармане позвякивали отвертка и плоскогубцы. Для осуществления плана лучше, конечно, иметь отмычки. На худой конец сойдет тонкая, но жесткая проволочка. Но, возможно, удастся обойтись по-простому.
Для начала я медленно прошелся рядом с главным входом в почтовое отделение. Деревянная двустворчатая дверь была закрыта на два замка. Огромный висячий стягивал ушки двух широких накладных полос. Чуть выше красовалась личинка «английского» замка. Я пригляделся к запорам повнимательней. Ну что ж, с этим хозяйством можно справиться, только вот дверь выходила на освещенную улицу. Сейчас, конечно, ночь. Пешеходов нет, автомобили проезжают редко, но работать придется на виду. В этом случае возможны разные случайности, и все, естественно, неприятные.
Для полноты информации я осмотрел тыльную сторону здания. Темный дворик был гораздо удобнее для предстоящей операции. Я без труда определил выход, через который осуществлялась выгрузка почты. Внушительная железная дверь имела внутренний сейфовый замок, но самое главное, наверняка она была закрыта изнутри на задвижку. От попытки проникнуть через двор пришлось отказаться.
Придется действовать с улицы.
Мой план был прост и незатейлив, как кувалда. Кстати, она тоже могла бы пригодиться. Предстояло вскрыть замки, если понадобится, даже взломать дверь, вбежать в отделение, схватить конверт, я запомнил, куда его положили перед закрытием, и – «ноги в руки», как говорится. Если сработает сигнализация, а, судя по всему, она здесь есть, я успею исчезнуть до приезда дежурной группы. Ну сколько мне понадобится времени после вскрытия двери? Минута? Скорее, даже меньше. За это время наряд и в машину сесть не успеет.
В общем, пора было действовать, пока не улетучился лихой настрой.
Я вернулся к главному входу. Ковырять огромный висячий замок в мои планы не входило. Лучше отвинтить скобу. Вон два болта торчат.
Плоскогубцы крутанули головку. Ура, болт поддавался! Одна рука отгибала отверткой скобу, чтобы всегда было натяжение, другая попеременно выкручивала болты. Минута работы, два болта стукнулись друг за дружкой о каменные ступеньки, тяжелая скоба повисла на закрытой дужке замка.
Полдела позади.
Дальше, не мудрствуя лукаво, я вбил отвертку в «английский» замок и плоскогубцами провернул личинку. Быстро убрал инструменты и потянул за ручку. Дверь в почтовое отделение открылась.
Где-то на пульте дежурного сработала сигнализация.
Теперь быстрее за конвертом!
Я вбежал внутрь. В темноте помещение казалось незнакомым. Где же это окошко? Все одинаковы. Да вот же оно, по центру! А вон и конверты на углу стола. Перемахнув через перегородку, я схватил стопку конвертов. Все очень тонкие. Мой был солиднее. Может, ошибаюсь? Я вглядывался в адреса. Не то, не то! Вся корреспонденция местная. Где же почта для Москвы?
Я обежал другие столы. Там вообще конвертов не было. Да что же это такое, неужели успели отправить? Нет, приемщица предупредила, что почта уйдет только завтра. Я схватил подвернувшийся брезентовый мешок, вытряхнул его содержимое. Куча обычных конвертов покатой горкой разъехалась по полу. Все маленькие, ни одного большого. А мой был нестандартный, размером с писчий лист и толщиной с палец.
Время шло. Легкая паника вцепилась невидимыми когтями в спину. Стряхнуть ее не удавалось, она только тяжелела и заставляла учащенно биться сердце. Постоянно хотелось оглянуться, казалось, сзади кто-то наблюдает. И вдруг обожгло!
Да ведь я ошибся отделением! Они все похожи, а я плохо знаю город!
Подскочил к окну. Нет, улица та. Я помню, как уходил по ней. Точно! Вон на том перекрестке свернул к общежитию. Ошибка исключена! Немного отлегло. Надо сосредоточиться и найти конверт. Он должен быть здесь! Еще есть время.
И тут из-за поворота, скрипя тормозами, вывернули «Жигули» с мигающим красно-желтым поленом на крыше. Черт! Как оперативно сработали. Я совсем забыл про такое современное средство, как рации. Видимо, о сработавшей сигнализации сообщили ближайшей патрульной машине.
