Корольков!
Тихон покинул ВЦ и пришел в гараж за машиной, чтобы навестить маму Виктора Королькова. Он уже знал, что операция в госпитале прошла успешно, и хотел сам сообщить ей эту радостную новость.
Через десять минут "пятерка" затормозила у знакомого подъезда, ноги стремительно вознесли Тихона на второй этаж
– Заколов, – узнала одноклассника сына Анна Федоровна. – А Витя…
– Я знаю. Я был у него вчера.
– А я только сегодня начала вставать. – Взгляд постаревшей женщины прошелся по брюкам Тихона и остановился на модных кроссовках. – Никак не могу привыкнуть, что Витя теперь без ноги.
По щекам женщины заскользили прозрачные слезинки. Она их не стеснялась, и даже не пыталась стереть.
– Анна Федоровна. Сегодня Шаповалов сделал Виктору операцию. Только не волнуйтесь. Он заверяет, что результат хороший.
– Да как же это я… Да что же, – засуетилась женщина. – Надо ехать к Вите.
– Я для этого и приехал, помогу вам добраться. Только вы не торопитесь. Витя пока находится под действием наркоза. Но это временно. Главный хирург заверил, что скоро он придет в сознание.
– Ты думаешь? Он очнется после стольких дней?
– Наверняка. Вы пока собирайтесь, а я, если можно, посмотрю его письма. Вы ведь знаете, что Витя по очереди посылал отрывки повести вам, мне и Евтушенко. Я хочу соединить их вместе. Как он задумал. Ему будет приятно. Вот наша часть писем. – Заколов показал папку с исписанными тетрадными листками.
– Витины письма? Они на столе. Я читала их, читала… Каждый день просматривала.
– Я разложу их в правильном порядке и оставлю вам. А когда Виктора выпишут, мы соберемся и прочтем повесть целиком.
– Конечно, конечно. Ты проходи. А я переоденусь.
Женщина удалилась в соседнюю комнату. Тихон сел за стол. Солдатские письма Королькова хранились в потертых конвертах. Заколов рассортировал их по датам и стал быстро просматривать страницы с отрывками повести. Те части, которые были направлены ему и Евтушенко, он уже хорошо изучил. Недостающие звенья постепенно дополнили общую картину, соединив разрозненные куски в единый незамысловатый сюжет.
Корольков писал историю солдата, попавшего служить в Афганистан. Там он встречает бравого капитана, который оказывается старшим братом одноклассника главного героя. Их общие воспоминания связаны с военным городком на Урале. Капитан помогает солдату преодолевать тяготы службы, предостерегает от глупых ошибок, приглядывается, как тот ведет себя в опасных ситуациях. В одном из боев капитан спасает солдата от неминуемой гибели. Рядовой дает клятву верности офицеру, и выполняет его мелкие поручения. Постепенно задания капитана становятся всё более странными. Солдат понимает, что его втянули в нечто противозаконное. Однажды он становится свидетелем происшествия, с которым не может смириться. Солдат требует объяснения у капитана, но тот ставит его перед жестким выбором. Или – с ним, или – неминуемая смерть! Солдат внутренне сопротивляется предложению, хотя понимает, что угроза расправы абсолютно реальна. Времени на раздумья у него слишком мало.
На этом повесть обрывается. Главный герой не успевает принять решение и устранить угрозу. А Витька Корольков попадает в госпиталь с тяжелейшим ранением. Вот такое загадочное совпадение текста и жизни.
Заколов сложил стопку листков по центру стола и задумался. Имен действующих лиц Виктор не раскрыл. Солдата он называет Ты, а офицера Капитаном. Но в тексте слишком много узнаваемых деталей. Они просто кричат о том, что повесть носит документальный характер.
Анна Федоровна вошла в комнату и беспомощно развела руки.
– Если бы Витя мог кушать, я бы взяла продукты. Сейчас арбузы уже пошли. Он их так любит.
Заколов продолжал сопоставлять факты.
– Анна Федоровна, Виктор пошел в школу на Урале?
– Да. И закончил там первые два класса. Потом мужа перевели служить сюда.
– Вы помните Витиных одноклассников. Был у кого-нибудь из них старший брат, который потом поступил в военное училище?
– Мы давно оттуда уехали.
– Может, кого-нибудь припомните?
– Старшие братья, конечно, были. И по стопам отцов многие пошли, стали офицерами. Мы ведь жили в войсковой части. А зачем тебе?
Зазвонил телефон. Анна Федоровна вздрогнула и осторожно подняла трубку. По мере того, как она слушала, ее осунувшееся лицо светлело, а в грустных глазах разгорались огоньки счастья.
– Еду, – чуть слышно выдохнула она, и плавно опустила трубку, словно та была хрустальной. – Витя открыл глаза. Катенька Гладкова звонила, медсестра. Она ухаживает за Витей. Такая заботливая девушка. Не замужем, и в школе они одно время вместе сидели. Я грешным делом подумала, что если бы Витя…
Женщина затихла и привычно смахнула навернувшуюся слезу. Тихон вспомнил сегодняшний разговор с Екатериной. Сообщив об операции, она не преминула напомнить, что ее двери для него всегда открыты. Смущенный Заколов пробурчал что-то нечленораздельное, а она прямо спросила: "У тебя кто-то есть?". В голове сразу вспыхнул образ взбалмошной голубоглазой Ларисы Трушиной. Ее непокорные рыжие кудри оставляли в глубокой тени опрятную каштановую челку скромной медсестры. И еще он подумал, что Лариса никогда не будет просить, а смело возьмет то, что ей понравится.
Анна Федоровна привела лицо в порядок и серьезно спросила:
– Как ты думаешь, Витя может понравиться девушкам?
– Конечно! Вы вспомните про Ольховского. А Виктор молодой, крепкий…
– Да-да, – воспряла духом женщина. – А ведь у Ольховского всё гораздо тяжелее.
– Вот я и говорю, Виктор справится. Что вам сказали по телефону? Он очнулся, разговаривает?
– Пока нет, но всё понимает. Зрачки подвижны.
– Тогда поехали, – вскочил Тихон. Ему не терпелось узнать о таинственном капитане, который угрожал убийством герою повести, и, скорее всего, был причастен к реальному покушению на Виктора.
Заколов помог женщине сесть в машину, и минут через пятнадцать они были в госпитале. У входа в хирургический корпус их встретила Катя Гладкова.
– И ты приехал, – медсестра радостно стрельнула глазками по Тихону, но тут же со скорбным видом обняла Анну Федоровну. – Теперь Витя пойдет на поправку, я только что от него, – успокаивала она вновь заплакавшую женщину. – Шаповалов сделал всё возможное. Он уверяет, что кризис позади, и нужно ждать улучшений.
– Слава Богу, слава Богу, – причитала Анна Федоровна.
– Пройдемте. Сейчас я вам выдам халаты. Витя вот-вот заговорит.
Около небольшой раздевалки на первом этаже, где они получили халаты, Катя радостно шепнула Тихону:
– Завтра мне родинку удалят. Я Шаповалова упросила. – Видя его недоумение, она убежденно затрясла головой. – Ты не думай, никакого шрама не останется.
