– Кто-то хочет нам помешать, – тяжело дыша, улыбнулась девушка, в свою очередь запуская руки под одежду парня. – Не получится.
Тихон твердо отстранился.
– Ты что? – удивилась раскрасневшаяся Лариса.
– Это меня.
Заколов поднял трубку и услышал нудный голос крашеной блондинки.
– Хочу напомнить вам, что посетители имеют право находить в номере только до двадцати трех.
– Сейчас только семь! – возмутился Тихон.
– Я буду напоминать… Чтобы не забывались. – Блондинка хлопнула трубкой.
Заколов погрозил кулаком сквозь стену. Лариса погладила Тихона по спине.
– Не надо было отвечать.
– Она бы приперлась.
– А мы закроем дверь.
– У них есть дополнительные ключи.
– Забудь, – Лариса чмокнула Тихона в подбородок.
В этот момент вновь затрезвонил телефон. Заколов подхватил трубку.
– Хватит нам читать нотации! Уважайте частную жизнь.
После некоторого молчания осторожный голос Олега Григорьева поинтересовался:
– Я не помешал? – Казалось, лейтенант хотел протиснуться сквозь трубку и посмотреть, что творится в номере.
– Ничуть! – бодро ответил Заколов. – Я помогаю Ларисе разучивать новую роль.
– Угу, – недоверчиво промычал лейтенант.
– Что удалось узнать? – перешел на деловой тон Тихон.
– Я видел майора Линько. У него действительно есть небольшая повязка на правой ладони…
– Он! – выдохнул Тихон.
– Я не закончил. Это ожог.
– Ожог? Откуда известно?
– Линько неосторожно схватился за горячий мангал. Хотел передвинуть. Это видели многие.
– Многие? – Заколов задумался, потом решительно рубанул: – Тогда это точно он!
– Почему? – удивился Григорьев.
– Он всё ловко придумал. Демонстративный ожог помог ему скрыть ножевую рану. Он ведь сам обработал ожог?
– Конечно. Офицеры, прошедшие Афган, не обращаются с подобной мелочью к врачам.
– Линько что-то затевает, – убежденно сказал Тихон, вспомнив про украденную взрывчатку. – Мне надо его срочно увидеть. Хочу посмотреть, как он отреагирует на меня. Как мне попасть на полигон?
Григорьев размышлял недолго.
– Если бы у тебя была форма… И удостоверение офицера…
– Одолжишь мне свою форму?
– Могу, конечно, но удостоверение…
– Я его подделаю.
– Но ведь это противозаконно. Если поймают…
– Это мой риск и мои проблемы. Встретимся завтра рано утром.
– Еще не поздно и сегодня, – с упреком произнес лейтенант.
Заколов скосил взгляд на переодевающуюся Ларису. Она смело скинула футболку и осталась в одних трусиках. Ее тело наклонилась над кроватью, руки потянулись за платьем, открыв чудесную грудь с острыми сосками. Стройные ноги, округлая попа, подтянутый живот и соблазнительная поза заставили Тихона забыть о собеседнике. Он напряг пресс, чтобы погасить возбуждение.
– Я бы мог передать тебе форму сегодня, – не дождавшись ответа, громко повторил предложение лейтенант.
– Сегодня я занят, – сглатывая слюну, прохрипел Тихон. Он засопел, стараясь унять сердцебиение, и перед тем, как брякнуть трубкой и броситься к девушке, выкрикнул: – Я заскочу к тебе утром, в шесть тридцать!
Больше ничто не могло удержать Тихона. Страсть сжигала его. Он накинулся на Ларису и повалил на кровать. Уже полностью раздевшись и нависая над ней, он неожиданно спросил:
– Ты поможешь мне загримироваться в лейтенанта Григорьева?
Девушка едва сдерживала смех.
– После знакомства с тобой, я перестала чему-либо удивляться.
Ее руки вцепились в его ягодицы и придвинули к себе, голова откинулась, глаза закрылись…
Спустя час Лариса Трушина, обмотанная полотенцем, вышла из душа. Изможденный Тихон раскинулся на разметанной кровати. Увидев девушку, он поднял руки и позвал:
– Иди ко мне, моя сладкая.
Девушка по-доброму рассмеялась.
– Ты сегодня совершил достаточно подвигов. Теперь я мечтаю о водной прогулке. Луна и звезды ждут нас.
– Конечно, – встрепенулся Заколов и скатился с кровати в поисках разбросанной одежды.
Молодые люди одевались и, не стесняясь, подглядывали друг за другом. Каждому нравилось обнаженное тело партнера.
– Ты магнитофон починил? – спросила Лариса перед уходом.
– Он в принципе работает, но… Японская пластмасса оказалась не рассчитанной на русскую голову, – развел руки Тихон.
– Жаль…
– …что голова оказалась крепче?
– Фу! Ты смеешься, а у Олега огромная шишка.
– Что? Даже фуражка не одевается?
– Заколов, я тебя поколочу!
– Прости, – картинно поднял руки Тихон. – В магнитофоне заело кассету. Она пишет, но не вынимается. Теперь это – диктофон.
– Так. Магнитофона нет. – Девушка толкнула пальчиком горку кассет. – Придется слушать радио. А западные станции хорошо берут только по ночам.
– Я готов составить тебе компанию, – предложил Тихон, вспомнив неуютную общагу.
– Нет уж. Первое правило актрисы: чтобы хорошо выглядеть, надо подольше спать. А с тобой этого не получится.
Гостиница "Люкс" находилась в небольшом парке, спускавшемся к озеру. Лариса и Тихон неспешно шли по темной дорожке. Они размахивали сцепленными руками, на молодых лицах блуждали мечтательные улыбки. Выйдя на берег, они остановились. Тихон обнял девушку сзади и несколько раз, зарываясь губами в рыжие волосы, коснулся ее шеи. Она поежилась от щекотки, извернулась и подставила ему полураскрытые чувственные губы. Тихон нежно поцеловал девушку. Прохладный ветерок от воды приятно освежал. У маленького пирса покачивался белый катер.
Лариса разомкнула губы и прошептала:
– Как жаль, что это не яхта с алыми парусами.
– Не это главное.
Заколов хотел увлечь девушку вдоль берега к главному пирсу, где его должен был ждать Евтушенко с моторной лодкой, но Лариса озорно крикнула:
– За мной! – пробежалась по бетонной плите и первой соскочила в лодку.
Тихон последовал за ней. Он не удивился, что дочери академика Трушина предоставили катер для прогулки. Главный конструктор зенитно-ракетного комплекса котировался на полигоне выше любого генерала.
Лариса села рядом с Тихоном, по-кошачьи потерлась об него и ласково попросила:
– Заводи, мой капитан.
