– Ну, если тебе так хочется…
– Очень!
– Немного странно.
– Просто великолепно, – я вела свою партию, не слушая
Тамару, – обожаю рыбу и ненавижу курагу.
Вымолвив эту фразу, я схватила сумку и выбежала на улицу.
– Вилка, – понеслось мне в спину, – давай пойдем вместе. Эта
Немировка далеко? Погоди, я помогу!
– Ерунда, деревенька в двух шагах, продукты в первом доме, –
крикнула я и птицей полетела к станции.
Глава 6
Слишком приукрасив бытовые условия своей дачи, Анька в одном
не соврала. Электрички до Москвы отсюда ходили часто, как в метро. Когда я
подбежала к станции, состав из зеленых вагонов закрыл двери и покатил к
столице. Я немного расстроилась, теперь придется ждать целый час. Но не успела
зевающая потная кассирша выдать мне билет, как к платформе со свистом подъехал
другой поезд. В нем оказалось полно мест, я устроилась у на удивление чистого
окна и пожалела о том, что забыла дома книгу. Но тут по вагону пошел парень с
сумкой, туго набитой газетами. Он с радостью продал доселе никогда не виданное
мною издание под названием «Звездные шалости» и ушел.
Я погрузилась в чтение. Очень хорошо знаю, что на рынке
процветают «желтые» издания, смакующие интимные подробности жизни известных
людей. Грешна, сама люблю почитать перед сном всякие глупости, чаще всего
забавные. Например, один политик обозвал другого идиотом, а оскорбленная
сторона швырнула в обидчика графин с водой. Некая певичка заплатила костюмерше
соперницы, и та плохо завязала корсет концертного платья хозяйки. В разгар
выступления наряд свалился на сцену, зрители в зале взвыли от восторга.
Известный писатель, радетель за чистоту русского языка и яростный борец с
ненормативной лексикой, упав возле магазина, сломал ногу. Как на грех, в это
время около литератора оказался один из корреспондентов «желтой» газетенки.
Журналист помог писателю, вызвал «Скорую» и даже сопроводил несчастного в
больницу, но при этом – вот она, профессиональная выучка, – включил диктофон.
Бесстрастная лента сохранила речь рьяного поборника чистого русского языка.
Рухнув оземь, писатель не произнес ни одного цензурного слова. Корреспондента,
опубликовавшего потом сей монолог в своей газете, ругать не за что, он ведь
ничего не соврал, просто продемонстрировал, что наш радетель за чистоту
русского языка отлично владеет ненормативной лексикой. Много чего можно
почерпнуть из бульварных газет, я очень веселюсь, читая их. Еще я хорошо
понимаю: восемьдесят процентов информации – это жирные глупые утки, но хорошее
настроение после изучения сообщения о том, что болонка оперной дивы за кулисами
поет вместо хозяйки арию Кармен, мне обеспечено надолго. Собственно говоря, я
потому и приобретаю «желтуху», что в «серьезных» изданиях слишком много политики
и мрачных экономических прогнозов, а мне не хочется знать, от чего в ближайшее
время я отправлюсь на тот свет: от голода, глобального потепления климата или
ядерной войны.
Но листок, который сунул мне сейчас продавец, был мерзким. Я
знаю, как поступают некоторые публичные люди, озабоченные тем, что о них забыли
газеты. Они сами звонят главному редактору и предлагают: «Ты там чего-нибудь
придумай!»
Потом на свет появляются удивительные снимки с подписью:
«Наш папарацци поймал певца N в бане с любовницей». Но при внимательном
рассмотрении вы понимаете, что дело нечисто. Да, N сидит на полке, но он одет в
плавки, его шевелюра уложена феном, а глаза слегка подкрашены. Спутница
шоу-идола тоже сверкает великолепным макияжем и устроилась около своего любовника
таким образом, чтобы ее длинные ноги казались еще стройней. Следующий снимок
запечатлел жену кумира, которая, вызывая сочувствие у простых женщин, пытается
побить мужа скалкой, но на лице дамы нет подлинной ярости, и, встречая у порога
подлого изменника, она обвесилась брюликами от макушки до пяток. Абсолютно
постановочные снимки, поверить в подлинность которых может только идиот.
Но то, на что я смотрела сейчас, выглядело пугающе
натуральным. Камера запечатлела стройного мужика с безумным взглядом. Ноги не
держали хозяина, он буквально висел на руках двух крепких парней в белых
халатах. «Этот человек хорошо известен народу, – шел внизу текст, набранный
крупным шрифтом, – имя его на слуху, но вот одна фенечка скрыта от всех.
Милейший Антон Борисович наркоман со стажем. Каждую весну, в мае, он
укладывается в элитную клинику, куда никогда не попасть простому человеку. Один
день пребывания в ней тянет на тысячу долларов. Подлечившись, наш герой снова
натягивает костюм и предстает перед наивными людьми умным, образованным и
интеллигентным. Но наши корреспонденты всегда готовы приподнять завесу тайны».
У мужика на снимке и впрямь был совершенно безумный вид,
такой не изобразишь специально. Я, в отличие от многих, не знала, кто он такой,
но думаю, парню не слишком приятно будет узнать, что его ухитрились запечатлеть
в подобном виде.
– Москва, – прохрипело с потолка.
Я вышла на перрон и, смешавшись с толпой, двинулась к метро.
У входа в «Степной волк» стоял секьюрити.
– Сегодня ресторан закрыт, – спокойно сообщил он.
– С какой стати? – возмутилась я. – Меня пригласили на обед
в семнадцать ноль-ноль.
– Простите, – вежливо сказал охранник, – если вы на банкет,
то предъявите приглашение.
Не успела я сообразить, что следует делать в подобной
ситуации, как над улицей понесся звонкий голосок:
– Вилка, чего не входишь?
Ко мне, радостно улыбаясь, спешила Ника Горбунова, коллега
Аньки.
– Это наша, – чуть картавя, но твердым тоном заявила она
парню, загородившему вход, – пропустите немедленно!
Охранник молча посторонился, Ника вцепилась в мое плечо
тощей, но сильной ручонкой и поволокла в зал.
– Классно, что ты пришла, – верещала она, – будешь интервью
давать? Эй, идите сюда. Вот идиоты!
Тормозы! Постой одну секунду одна.
Плохо соображая, что тут происходит, я осталась стоять возле
мраморной колонны. Зал был украшен разноцветными шариками и гирляндами из
искусственных роз. На небольшой эстраде, тряся длинными гривами, играла группа
молодых людей. Внезапно один из них схватил микрофон и заорал с такой силой,
что у меня зашевелились волосы на голове.
– Вишня, зимняя вишня, прекрасных…
Длинный стол, тянувшийся поперек зала, очевидно, заставили
тарелками и бутылками. Вокруг него толпились люди, и мне от колонны не был
виден набор угощения.
– Вот, – запыхавшись, проговорила Ника, – давайте.
