Моя мама не посмела уйти от отца из-за меня. Она знала:
Сергей ни за что не отдаст ей дочь. Даже если и случилось чудо и муж согласился
на развод, то, получив свободу, меня ей не видать бы никогда! Поэтому Соня и
сидела в подвале, поэтому и простилась со второй дочкой, все ради меня. Из нас
двоих мама выбрала первую дочь, предала Яну, принесла ее в жертву. Я очень,
очень виновата перед сестрой.
Слезы полились по ее лицу потоком.
Я прижала к себе рыдающую Люду и стала гладить ее по голове.
– Ты тут ни при чем! Ты вообще ни о чем много лет не знала.
Яна еще тот фрукт, совсем гнилой.
– Пожалуйста, съезди в Мирск, – шептала Люда, – она точно
там.
– Хорошо, не волнуйся.
– Я буду тебе вечно благодарна! Вечно.
– Что за глупости, – рассердилась я, – сама хочу увидеть
Яну, мне нужно узнать, где Федор прячет Аню.
Глава 14
В Пырловку я вернулась не поздно и застала Тамарочку в
глубокой задумчивости.
– Вилка, – спросила она, – ты тут душ принимала?
– Нет, нехорошо, конечно, можешь считать меня грязнулей.
– А где ты умывалась?
– Ну… там же раковина висит.
– Вот! – подняла палец Томочка. – Висит. Точно. И кран есть!
Но вода не идет!
– Правильно, – кивнула я, – нам же объяснили, воду следует
налить в бак на крыше, а мы не сумели и поставили бидон у входа. Лично я просто
зачерпываю оттуда воду кружкой и совершаю омовение.
– Ага, а с душем как?
– Ну… надо взять в ванную ведро, и готово.
– Я тоже так думала, – кивнула Тома, – притащила кастрюлю,
десятилитровую, ну и…
– Что?
– Понимаешь, ванна-то, оказывается, никуда не подключена.
– В каком смысле?
– В прямом. Слива грязной воды нет, все на пол выливается. Я
хотела Никитку помыть, сейчас покажу.
– Что?
– Кого, – засмеялась Томочка. – Ты погоди!
Подруга вывесилась из окна и закричала:
– Эй, Никитос, иди сюда!
Послышался бодрый топот.
– Сделай одолжение, – быстро сказала Томуся, – только не
входи в комнату.
Я глянула на мальчика, послушно замершего на пороге, и
ахнула. Передо мной стоял негритенок, местами покрытый белыми пятнами.
– Никита! – возмутилась я. – Ты где так извозился?
– Нигде, – сообщил малыш и убежал прочь.
– Кристина еще хуже, – вздохнула Тамара, – у нее волосы
длинные, все в золе и саже.
– Где они так вымазались?
– Я отправила Кристю в Немировку за солеными огурчиками, она
прихватила с собой брата, – пояснила Томочка, – пошли они мимо пожарища. Ну тут
Кристе стало любопытно, вот они и походили по пепелищу.
– Безобразие! Кристина взрослая девочка! Выше меня ростом! –
возмутилась я. – Могла бы и что-то уже соображать. Надеюсь, ты ее отругала?
– А смысл? Они уже похожи на чертенят. Надо придумать, как их
отмыть.
Я сконцентрировалась на проблеме.
– Хорошо, сиди тут.
– А ты куда?
– Для начала спрошу у Альфреда, где он моется, – решительно
ответила я.
Обогнув избу, я толкнула криво висевшую, плохо обструганную
дверь и очутилась в донельзя захламленном пространстве, служившем хозяину
складом для ненужных вещей. Спотыкаясь о непонятные предметы, я прошла вглубь,
попала в коридор и увидела небольшой чуланчик. У стены громоздилась кровать без
признаков постельного белья. На грязном, некогда нежно-розовом матрасе лежал
грузный Альфред. Похоже, бывший муж Ани не раздевался перед сном.
– Эй, Фредди, – потрясла я его за ногу, – очнись.
– Кто там? – обалдело спросил он.
– Вилка.
– Кто?
– Твоя соседка по избе.
– А… а…
– Где ты моешься?
– Что?
– Душ как принимаешь?
– Зачем?
– Ты меня не понял? Моешься где?
– Зачем?
– Мыться?!
– Ага.
Я уставилась на Альфреда. Тот, кряхтя, сел, нашарил ботинки,
сунул в них широкие лапы и принялся чесаться, долго, со вкусом, постанывая от
удовольствия.
– Ты вообще никогда не пользуешься ванной? – попятилась я.
– Ну почему же? – возмутился Альфред. – В баню хожу, раз в
месяц, зимой.
– А летом?
– Душ имеется.
– С водой?
– Ясное дело, с чем же еще?
– Пусти детей помыться.
– А идите, мне не жалко.
– И где же душ?
Альфред, охая, поднялся.
– Пошли покажу.
Мы вышли во двор, протопали несколько метров, и Фредька
остановился.
– Вот.
Я обозрела пейзаж. Ничего похожего на кабинку не было,
впрочем, если учесть тот факт, что унитаз тут стоит прямо под кустом, то и
душевая, вполне вероятно, находится под открытым небом.
– И где же душ?
– Да перед тобой.
Я уставилась на остов небольшого автобуса, невесть зачем
оказавшегося на участке.
– Туда иди, – предложил мне Фред, зевая.
– Куда, в автобус?
– Ну да!
– Зачем?
– Так тебе же душ нужен, – начал злиться хозяин, – залезай.
В полной прострации я приблизилась к руинам транспортного
средства. Колес у него не было, он стоял на кирпичах.
– Лезь, не бойся, – подбодрил меня Альфред, – он только с
виду гнилой, а на самом деле крепкий.
