Санк-Марс покачал головой.
— Нет.
— Эмиль, пожалуйста! Вы хотите, чтобы я вас умолял?
Детектив чуть подался вперед, уперев руки в колени.
— Скажите мне, Жиль, почему вы решили сейчас со мной переговорить? Без этого я не буду вам помогать, — он быстро поднял палец, чтобы начальник не успел его перебить. — Мне нужна правда, Жиль. Сказки мне рассказывать не надо.
— У меня нет ничего определенного, Эмиль. Мне только намекнули, что скоро у меня появится большая свобода действий.
— Что это значит?
— Я все время им жаловался, что у меня связаны руки. Они решили развязать узлы. Я не знаю, Эмиль, не знаю, но мне кажется, что они собираются убрать одного или нескольких офицеров полиции. У меня сложилось впечатление, что они снова готовы нас убивать, как тогда, когда они подрядили на это Лаженеса. На этот раз мне кажется, они не промахнутся. Я не уверен, но думаю, что их цель — вы. В тот раз у них не получилось, вот они и пытаются исправить положение. Эти люди не сдаются, Эмиль. Господи, у меня слабое сердце, я больше этого не вынесу. Я спать по ночам не могу, забыл, когда был спокоен. Мне нужна ваша помощь. Я не так замазан, Эмиль, я совсем не сильно замазан! Это просто обстоятельства так сложились, от них все мои проблемы. Я только с вами могу об этом поговорить. Любой другой слова из моих уст вложит им в уши.
Санк-Марс с серьезным видом кивнул, потом встал и направился к двери, но перед ней обернулся и сказал:
— Если мне суждено сойти в могилу, о вас я беспокоиться не собираюсь. Поэтому помните: если меня убьют, вам придется разбираться со своими делами самостоятельно. Но до тех пор вы будете продолжать сотрудничать с теми, с кем связаны. Продолжайте им подыгрывать. И сообщайте мне обо всем, что происходит между вами и ими. Не пытайтесь ничего утаить. Если вы что-то недоговорите, смерть ваших дочерей будет на вашей совести. А пока, Жиль, я — единственная ваша надежда. Молитесь Богу, чтобы я остался в живых, потому что, если я погибну, вы недолго протянете.
Он быстро вышел из кабинета, оставив капитана наедине с его страхами, и быстро направился в свою кабинку на встречу с Лапьером, потому что уже слегка запаздывал. Так много всего произошло, что, казалось, даже воздух сгустился.
Андре Лапьер так выглядел и благоухал, будто только что пообедал и слегка поддал, причем, как подозревал Санк-Марс, его трапеза была обильнее и вкуснее, чем тоненький кусочек колбасы. Взгляд его сиял, светился внутренним напряжением, излучая вернувшуюся к нему былую бодрость.
— Эмиль! Теперь ты должен мне все рассказать. Что происходит? Это ведь может меня спасти, вернуть меня обратно.
— С чего ты это взял?
— У тебя что — разжижение мозгов? Если то убийство совершили не байкеры, «Росомахи» должны будут вернуть это дело нам на доследование, и я получу его обратно.
— Только в том случае, если тебе разрешат вернуться к исполнению обязанностей.
— Мы с тобой об этом уже говорили. Позволь мне помочь тебе, Эмиль, я сделаю все, что в моих силах. Замолви за меня словечко. Мне снова нужно вернуться к работе, дружище.
Санк-Марс кивнул, подыгрывая настрою коллеги.
— Хорошо, Андре, только говори, пожалуйста, не так громко, ладно? Это дело надо обкашлять по-тихому.
Лапьер приложил палец к губам.
Санк-Марс наклонился к нему и шепотом сказал:
— Дело-то это нешуточное. Знаешь, ребятишки — Мэтерз и Дегир, они сейчас там наверху с одним задержанным бедолагой. Мне надо за ними приглядеть. Ты не возражаешь? Давай-ка вместе поднимемся, там рядом комната свободная, мы сможем спокойно побазарить, все перетереть, нам никто не будет мешать. В этом деле, Андре, мне может пригодиться твой опыт.
— Вперед, напарник.
Перекинув куртку через согнутую руку, Лапьер в сопровождении Санк-Марса вышел из служебного помещения, и они направились к лифтам. Он обменивался любезностями с другими полицейскими, на которых производило хорошее впечатление его прекрасное настроение. Недавно им сорока на хвосте принесла, что он в глубокой депрессии, и теперь друзья радовались за него, видя в какой он хорошей форме. Несколько сослуживцев пожелали ему удачи.
Мэтерз и Дегир записали свои имена мелом на доске около комнаты для допросов номер девять, поэтому Санк-Марс провел Лапьера в комнату номер восемь.
— Мне надо кое-что утрясти, — сказал он, оставляя Лапьера в некотором недоумении.
В ярком свете, бившем с потолка комнаты номер девять, было заметно, что Гиттеридж уже прилично нервничал из-за того, что довольно долго просидел в одиночестве.
— Какого черта вам от меня надо, Эмиль? Я занятый человек.
— Простите, сэр. Меня задержало начальство. Ребята, у вас все в порядке?
Дегир и Мэтерз дали ему понять, что с ними все нормально. Санк-Марс сказал Гиттериджу, что будет неподалеку и скоро вернется.
— Куда вы уходите? — нервно спросил Гиттеридж.
Санк-Марс посоветовал ему набраться терпения и подождать еще немного.
— Вам все будет своевременно разъяснено. Обещаю вам, сэр, вы не будете считать, что этот день потеряли зря. Хотите есть, господин Гиттеридж? Может быть, принести вам кофе? Или лучше сок? Дегир, оставайся здесь. Никого сюда не впускай. Мэтерз, купи этому господину что-нибудь поесть.
Полученные задания не вызвали у младших офицеров энтузиазма, а Гиттеридж перечислил целый список того, что хотел бы съесть.
— Вот что я вам скажу, — предложил Санк-Марс. — Ты принеси ему кофе из кафетерия, — сказал он, обратившись к Дегиру, — а ты позаботься о еде, — бросил он Мэтерзу. — Так будет скорее. Вы не возражаете, если мы запрем вас на несколько минут, сэр? Мне бы совсем не хотелось, чтобы кто-нибудь случайно обнаружил, что вы здесь. Вы же не хотели бы потом никому объяснять, что вы тут делаете.
Гиттеридж был только рад остаться в одиночестве под замком.
Как только трое офицеров вышли из комнаты, Санк-Марс сказал своим хмурым молодым коллегам:
— Забудьте о его еде, я не собираюсь кормить этого крючкотвора бандитского. Идите за мной.
Сбитые с толку молодые полицейские покорно последовали за ним. Они вошли в небольшое помещение для наблюдения за комнатой номер восемь и, осмотревшись, через непроницаемое с одной стороны стекло увидели сидящего в соседней комнате Лапьера.
— Слушайте наш разговор и записывайте его на пленку, — распорядился Санк-Марс.
Затем он быстро присоединился к отстраненному от дел сослуживцу, снял пиджак и закатал рукава, как будто намекая на предстоящий им долгий разговор. Это обстоятельство, как поняли следившие за ними молодые полицейские, насторожило Лапьера.
— В чем дело, Эмиль? Ты, никак, наехать на меня собираешься?
— Почему ты так считаешь?
