Ему хотелось бы лучше узнать своего собеседника. Хотя кто еще, кроме конного полицейского, мог вырубить кондиционер, чтобы шум меньше мешал прослушке объектов с достаточно большого расстояния? И только очень серьезный конный полицейский мог стричься так коротко. Его пиджак висел на спинке кресла, узел галстука был ослаблен. Погода для сентября стояла на удивление жаркая, даже вечером зашкаливало за тридцать. Сбоку на поясе полицейского свисала кобура, хотя такими, как в ней, револьверами, насколько было известно Санк-Марсу, чаще пользовались городские детективы, а не конные полицейские или полицейские из провинциальной полиции Квебека
[3]
, потому что эти ребята не так рьяно соблюдают букву закона.
Поскольку говоривший с ним так и не представился, Санк-Марс чувствовал себя слегка не в своей тарелке.
— Сержант-детектив, — негромко сказал коротко стриженный, пытаясь придать словам интонацию доверительной задушевности, — вы знаете, что мы с самого начала хотели работать вместе с вами.
Три полицейских ведомства передали лучших сотрудников и немалые ресурсы для формирования нового тактического подразделения — ударного отряда, в который входили лучшие сыскари. Их объединение в эту группу стало последней отчаянной мерой, направленной на борьбу с мощными бандами байкеров, и целью их были две враждующие между собой группировки — «Ангелы ада» и «Рок-машина».
— Тогда меня это не интересовало, — напомнил ему Санк-Марс. — Меня это вообще никогда не трогало. И теперь не интересует.
Они назвали себя «Росомахами», потому что им хотелось, чтобы в названии этого подразделения полиции явно ощущалась угроза.
— Вы — лучший полицейский в городе. У вас образцовый послужной список, я бы даже сказал, уникальный. У вас такие связи, что с вами никто не может сравниться. Вы установили этические стандарты для полицейских в этом городе. Если то, что я говорю, вас смущает, можете меня прервать.
Санк-Марс слегка улыбнулся.
— Я ценю лесть, хоть это и не значит, что она на меня действует. Может быть, я мог бы обращаться к вам хотя бы по званию?
На секунду замявшись, коротко стриженный махнул сигаретой.
— Можете называть меня лейтенант, — сдался он. — Санк-Марс, мы могли бы найти отличное применение такому человеку, как вы.
Детектив покачал головой.
— Банды меня особенно не интересуют. Мне больше по душе расследование заурядных преступлений. Вы работаете не в моей лиге, лейтенант. Мне кажется, мы только выиграем, если будем арестовывать обычных жуликов. Заговоры, международные преступные связи, организованная преступность — даже при мысли об этом у меня голова начинает раскалываться.
Ему очень хотелось свести разговор к банальной шутке. Но по натужной улыбке на лице своего более молодого коллеги, которому было где-то сорок с небольшим, Санк-Марс все понял. Скорее это была даже не улыбка, а вежливая ухмылка, или, точнее, вымученная улыбка человека, не поверившего ни единому его слову.
— Кто-то сюда идет, — громко произнес стоявший у окна мужчина.
Лейтенант кивнул в сторону окна, как бы приглашая Санк-Марса пройти к нему вместе с ним.
— Ну, и что здесь у нас вырисовывается?
Они смотрели в сторону перекрестка и находившегося под наблюдением бара. Сразу за баром и перекрестком в пыли уходящего лета, жарком мареве и гомоне машин на многие километры уходили вдаль крытые толем и промазанные варом плоские крыши двухэтажных домишек, разделенных на квадраты кварталов. Картина чем-то напоминала заброшенное в глуши болото.
— Только что подъехал и припарковался небольшой джип «тойота».
— Ну вот, — прошептал коротко стриженный лейтенант, глядя в бинокль.
— Это что-то значит? — поинтересовался Санк-Марс.
— Подъехал Джордж Тернер, банкир байкеров. Взгляните, детектив.
Санк-Марс посмотрел на бар в бинокль, такой сильный, что все было видно гораздо лучше, чем невооруженным глазом с близкого расстояния. Боковой дворик, с которого заранее вынесли все столы и стулья, был тесно уставлен мотоциклами. Тускло мигала неоновая вывеска «Бар Салон».
— Вам это на нервы не действует? — вполголоса спросил лейтенант. — «Ангелы ада» решили выставить себя напоказ во всей красе. Представление устроили. Трещат на своих таратайках по всей округе — прямо сенсация. Теперь они еще и в одном из своих баров гуляют, не стесняясь. Интересно, зачем им такая шумиха? Хотят, должно быть, чтобы пресса захватила наживку! Как будто говорят: «Вот видите? Мы ни от кого не прячемся. У нас нет ни от кого секретов. Все, что вы о нас читаете, — чистой воды вранье. Мы не убийцы. Мы просто хотим тарахтеть на наших драндулетах, чтоб все нас оставили в покое». Они и масть свою показывают, куртки свои и штаны кожаные, татуировки на лапах, патлы нечесаные и бороды, баб своих придурковатых, чтобы дать всем понять, что они действуют открыто, что никакой тайной преступной организацией здесь и не пахнет. И многие на это покупаются.
— Он подходит, — предупредил чей-то голос у окна.
— Расскажите мне об этом малом, — попросил Санк-Марс.
Мужчина, вышедший из «тойоты», был среднего роста и телосложения, с большой лысиной, на нем прекрасно сидел модный элегантный серый костюм и белая рубашка с синим галстуком. В бинокль Санк-Марс отчетливо видел каждую деталь. Он заметил красноватый блик заходящего солнца, блеснувший на бриллиантовом перстне мужчины, черный глянец его начищенных ботинок. Было ясно, что он следит за собой, как это принято у богатых. В руке он держал кожаную сумку с латунными застежками, и Санк-Марсу удалось разглядеть даже его инициалы, выгравированные на металле. Он читал о спутниках, с которых можно разглядеть далее полет мяча при игре в гольф, но, чтобы рассматривать мир с близкого расстояния, он выбрал бы именно такой бинокль. Прикинув в уме его цену, детектив решил, что эта игрушка стоит не меньше его месячной зарплаты. А у «Росомах» наверняка было немало других аналогичных примочек.
— Джордж Тернер живет на горе в Верхнем Вестмаунте
[4]
. У него красивая жена, двое детей и обширные связи. Его часто видят в компании политиков. По профессии он финансист, но работает только на одного клиента — «Ангелов ада». Правда, на людях встречается с ними редко, поэтому его появление здесь — событие значительное. Это что-то новенькое.
— Кто там еще внутри? — спросил Санк-Марс, стараясь никак не выказать свою заинтересованность.
— Коротышка Вилли, который для разнообразия решил показаться в полной боевой раскраске. Он в банде — номер один. Мы его почти всегда видим только в спортивных рубашках и модных брюках. Эти ребятишки по какой-то причине решили дать сегодня представление. — Детектив затянулся с таким видом, будто вдохнул плохую новость. — Он, видите, аж грудь себе всю заголил, чтоб все его наколки видели. Он, кстати, прозвище свое получил не из-за телосложения, а потому, что глазки у него малюсенькие. То, что при таком росте веса в нем под сто шестьдесят килограммов, это лишь совпадение. Другого малого в байкерском прикиде они кличут Шляпой. Вот он и впрямь коротышка — от горшка два вершка. До сегодняшнего дня мы вообще никогда его не видели ни в чем, кроме костюма с галстуком. Он в банде — компьютерный гений. Еще одного из верхушки «Ангелов» мы знаем под именем Жан-Ги. Он сюда пришел в белом костюме, который сидит на нем как влитой. Прямо истинный джентльмен, вам не кажется? Черный галстук, желтая сорочка. И стрижка как у заправского щеголя. Жан-Ги — эксперт банды по боеприпасам. Никто так не умеет обращаться с динамитом, как Жан-Ги.
