Глава 1
Я стояла у мойки и с тоской глядела на сырую курицу,
присланную в Россию французскими умельцами-фермерами. Всем-то она хороша – и
беленькая, и толстенькая, и складненькая. Плохо одно – совершенно не знаю, что
с ней делать. Вчера вечером домашние категорично заявили: «Отварного цыпленка
больше не хотим». Наша кухарка может приготовить из бройлера великое множество
вкуснейших вещей: сациви, заливное, чахохбили… Я же знаю данные блюда только на
вкус, но понятия не имею, что и в какой последовательности в них кладут. И
вообще не умею и не люблю готовить, апофеоз моих кулинарных возможностей –
яичница с луком. Но Катя попросила короткий отпуск, чтобы съездить к младшей
сестре на свадьбу, а домработница Ирка, раньше с успехом заменявшая Катерину,
свалилась на следующий день с гриппом. Ну не нанимать же на короткий срок
приходящую прислугу? Тем более что никто из домашних терпеть не может
незнакомых людей. На семейном совете решили: бороться с трудностями быта
самостоятельно.
Сын Аркадий пообещал привозить в дом все необходимые
продукты, невестка Ольга решительно взялась за пылесос, дочка Маша железно
намеревалась мыть посуду… В доме еще безобразничают двое близнецов – Аня и
Ваня, и их няня Серафима Ивановна, вздохнув, сказала: «Ладно, буду стирать на
всех». Готовить не хотел никто, и эта участь выпала, понятно, на мою долю.
Есть женщины, творящие у плиты вдохновенно. Я не из их
числа. Вид поднимающегося дрожжевого теста вызывает у меня чувство ужаса, а
котлеты раньше всегда покупала готовые, по шесть копеек, «Полтавские». И
ничего, все ели и даже облизывали тарелки. Теперь же, стоило только
разбогатеть… Впрочем, лучше объясню все по порядку.
Несколько лет назад еще в той, советской жизни моя лучшая
подруга Наташка ухитрилась выскочить замуж за француза. Как в сказках,
оказалось, что избранник знатен и чудовищно богат. Наташку следовало теперь
величать баронесса Макмайер.
Долгие годы до этого мы жили вместе с ней в моей
двухкомнатной «распашонке» в спальном районе Москвы. Работали на богом забытой
кафедре иностранных языков малопопулярного технического вуза. Только я
преподавала французский, а Наташка трудилась лаборанткой. На круг у нас
выходило с ней около двухсот рублей в месяц. Ртов же в семье много – сын
Аркашка, кошка Маркиза, белая крыса Фима и хомяк Фома. Последний приводил нас с
Наташкой в настоящий ужас. Есть он хотел постоянно и, если обнаруживал пустую
кормушку, в негодовании тряс клетку, издавая звуки, на которые и голодный
крокодил не сподобится. В особенности такое поведение «радовало» по ночам, поэтому
большое значение придавалось тому, чтобы подать Фоме сытный, сверхкалорийный
ужин. Одна из наших знакомых однажды была просто шокирована разыгравшейся на ее
глазах сценой: пятилетняя Маша тянется к куску сыра.
– Положи сейчас же! – кричит Наташка. – Это
для Фомы.
Естественно, чтобы накормить такую компанию, я постоянно
думала о заработках. С утра до ночи носилась по частным урокам, сшибая рубли и
копейки. Дети быстро росли, одежда на них просто горела, и мы с Наташкой давно
перестали носить юбки. Под брюки можно надеть и заштопанные колготки.
Наташкино замужество разом все в нашей жизни переменило.
Естественно, семья получила приглашение приехать в Париж. На следующий день
после нашего прибытия Жана Макмайера, супруга Натальи, убили. Никаких родственников,
кроме жены, у несчастного не было, и Наташка стала обладательницей трехэтажного
дома в предместье Парижа, огромного счета в банке, хорошо налаженного,
прибыльного бизнеса и уникальной коллекции живописи, собирать которую начал еще
дедушка Макмайер. Из нищих, считающих копейки женщин мы разом превратились в
супербогатых людей. Выстроили себе двухэтажный дом в подмосковном поселке
Ложкино и стали жить на две страны. Удивительное чувство уверенности наполняет
теперь наши души. Капиталы размещены во Франции, и мы не боимся российских
экономических кризисов. Как жена, Наталья сразу же получила французское
гражданство, мне же пришлось с этим три года подождать. Зато теперь у каждого в
семье по два паспорта – красный российский и синий – французский.
Богатство позволило заниматься тем, чем хочется. Аркадий
закончил юридический факультет и стал адвокатом. Его жена Оля, имеющая дома
кличку Зайчик, штурмует французский, английский и арабский в институте
иностранных языков. Для Маши нашли великолепный колледж. А у Наташки неожиданно
открылся самый настоящий талант. Она стала сочинять любовные романы. Причем,
описывая московскую действительность, создает свои «шедевры» на французском
языке. По непонятным для меня причинам, парижанки расхватывают ее «рукоделие»,
как горячие пирожки, и подруга стала зарабатывать такие деньжищи, что у меня
просто появился комплекс неполноценности. Потому что я ничего не делаю. Разве
можно назвать работой четыре учебных часа в неделю с милыми приятными дамами,
директорами книжных магазинов? Это же просто отдых, да и ухожу я от них
нагруженная новинками детективов. Жизнь моя прекрасна, и портит ее только
прехорошенькая курица, беззащитно выставившая упитанные ножки.
Где-то в библиотеке валялась кулинарная книга!
Я поднялась на второй этаж и порылась на полках. Ага, вот
она! «Кулинария для всех. Тысяча рецептов блюд быстрого приготовления».
Я притащила драгоценный том на кухню и принялась в упоении
листать страницы. Кто бы мог подумать: сто пятьдесят рецептов из птичьего мяса!
Ну-ка поглядим «Фаршированное счастье». Я в ужасе уставилась в текст. Время
приготовления – два часа! Ничего себе советы! «Снимите с курицы целиком кожу,
не повредив ее». Это уж слишком! Даже под страхом смертной казни не сотворю
такое. А вот другой рецептик: «Белый соус следует методично растирать на
протяжении получаса, потом процедить во избежание комков и кипятить на
медленном огне двадцать минут, постоянно помешивая». С ума сойти! Нет, уж лучше
позвоню Лиде. Есть у меня одна ненормальная подруга, проводящая всю жизнь на
кухне. Может, посоветует что-нибудь попроще.
У Артамоновых никто долго не брал трубку. Наконец
прошелестел тихий голос:
– Алло.
– Можно Лиду? – попросила я. Кто это подошел к
телефону? Родственники, что ли, приехали?
– Слушаю, – безжизненно ответила моя подруга.
– Лидуся? – удивилась я. – Что случилось,
заболела?
