Расплывшийся, разжиревший от спокойной жизни Севастьянов даже не подозревал о существовании таких приемов рукопашного боя, а если бы даже подозревал, то ни за что не сумел бы грамотно применить. Вот только Мститель и Севастьянов были совершенно разными личностями, хоть и жили в одном на двоих теле. Каким образом и почему такое произошло Мститель не знал, да он и не задавался этим вопросом. Как впрочем не думал и о том, кто он на самом деле такой, какие силы и с какой целью вызвали его из мрачного небытия подсознания российского офицера, потерявшего любимого племянника на короткой пятидневной войне. Он не знал и не хотел знать чем все это закончится, когда главнейшая задача — физическое уничтожение трех предателей, будет выполнена. Все его существование, все его помыслы и побуждения были подчинены одной цели — осуществлению мести. И тут уж Мститель действовал не оглядываясь ни на какие запреты и рамки, действовал так, как умел. А умел он достаточно много…
Вроде бы не сильный удар, тем не менее, заставил врага болезненно охнуть и отступить на шаг назад. Развивая успех, Мститель ударил его ногой в живот. Дистанция вполне позволяла, да и удар был топорный, вовсе не из почти балетного арсенала каратэ или кунг-фу. Однако связки под коленом предательски натянулись, стрельнув в мозг предупреждающей болью, сигнализируя о запредельной для них нагрузке. Это Мстителю совсем не понравилось, тело в котором он сейчас жил, оказалось не слишком функциональным и накладывало на выбранный рисунок боя определенные ограничения. Это требовалось спокойно обдумать и учесть на будущее, но потом, после… А сейчас поединок требовалось срочно заканчивать избирая более простые, но радикальные средства. Решив быть впредь осторожнее, Мститель скользнул вперед, ударом плеча отбрасывая согнувшегося пополам Маркухина в просторную комнату с разнокалиберными шкафами модерновой мебели вдоль стен и потертым диваном в углу. "Гостиная", — мельком подумал он, мощным ударом под колено сбивая хозяина квартиры на пол покрытый тонким дешевым паласом. На этом бой можно было считать оконченным. Старая истина армейских рукопашников: "Упал — приграл!", сработала со всегдашней беспощадной эффективностью, врезавшийся в висок каблук ботинка, окончательно вырубил пытавшегося подняться Маркухина. Теперь действовать следовало быстро.
Мститель выскочил в коридор и волоком затащил в ту же комнату все еще не пришедшую в сознание женщину. По пути он отметил, что ее глаза под закрытыми веками уже начинают дергаться, реагируя на свет и перемещения. Это было верным признаком того, что с минуты на минуту она должна очнуться. Мститель заметался по комнате, бестолково распахивая дверцы шкафов, бесцеремонно выбрасывая на пол груды одежды, книг, посуды… Наконец, на самом дальнем антресольном шкафу он обнаружил то, что было необходимо.
Здесь супруги держали старую ненужную одежду, а на полках во втором отделении нашлись стопки чистого постельного белья. Вывалив содержимое шкафа прямо на пол, Мститель ухватил одну из простыней и несколькими быстрыми движениями разорвал ее на полосы, скрутив из них вполне прочную веревку. В первую очередь жертв следовало обездвижить. Кроме того ему нужен был кляп, а его тоже несложно было соорудить из нашедшихся здесь же махровых полотенец. Он справился всего за несколько минут. Надежно стянутые по рукам и ногам супруги теперь лежали на полу лицом друг к другу, рты их надежно затыкали куски полотенец веселой яркой расцветки, позволявшие пленникам только мычать и то негромко. Несколько секунд Мститель позволил себе полюбоваться добротной работой, успокаивающе погладил по волосам первой пришедшую в себя женщину, постаравшись ей дружелюбно улыбнуться. Правда от его улыбки у той чуть не начался истерический припадок. Однако время не ждет, пора и заканчивать. Что-то немузыкально насвистывая себе под нос, Мститель направился на кухню. Нужные ему инструменты, скорее всего, должны были обнаружиться именно там.
Севастьянов пришел в себя от лязга захлопнувшейся металлической двери. Ах да! Он же так и не закрыл эту проклятую дверь на замок, когда входил сюда, какая непростительная беспечность! И вот вам пожалуйста, результат не заставил себя долго ждать, теперь в квартире оказался кто-то посторонний! Кто-то, кто бесцеремонно пытается отвлечь его от дела, которым он занят. Ну, неужели нельзя не мешать! Всего на несколько минут оставить его в покое! Раздражение так и кипело в душе подполковника, бурлило, грозя захлестнуть с головой. Но постепенно сквозь этот пенистый вал с трудом пробилась первая ясная и четкая мысль. Он прислушался к ней, внимательно рассмотрел ее, даже попробовал на вкус и удивленно качнул головой. Как ни странно он не мог вспомнить, чем таким важным был занят, что его просто нельзя было отвлекать. Что за вселенская задача стояла перед ним? Что он только что делал? В памяти зияла впечатляющих размеров лакуна, заполнить которую несмотря на нешуточные волевые усилия никак не удавалось. Он с трудом вспомнил, как зашел в квартиру, толкая перед собой деморализованного и сломленного Капеллана, оттесняя в глубь прихожей тоненькую женщину с испуганными глазами. Что же произошло потом? Капеллана он хотел убить… А женщина?
Опустив глаза, он непонимающе уставился на зажатый в руке кухонный нож, темное лезвие оказалось покрыто бурыми пятнами. Вязкой уже подсыхающей жидкостью того же цвета были щедро испачканы пальцы и рукава куртки. Несколько бесформенных пятен появилось на брюках.
Кровь… Догадка пришла внезапно, вышибив из груди воздух, жесткими пальцами сдавив судорожно трепыхнувшееся сердце. Кровь, точно кровь… Только у нее бывает такой густой тошнотворный запах… Еще надеясь, что ошибается он несколько раз втянул ноздрями воздух и чуть не подавился подступившими к самому горлу рвотными массами. В квартире пахло, как на бойне в разгар жаркого рабочего дня. Откуда здесь кровь? Чья она? Кто пролил ее? Увы, ответы были слишком очевидны… В голове поплыл тяжелый колокольный перезвон.
Значит, я все-таки сделал это?
В бреду, в беспамятстве, но все же сумел, преодолел себя?
А вдруг нет? Почему ты так уверен?
Сердце гулко забилось, норовя расплющиться о неподатливые ребра. Он огляделся по сторонам в поисках трупа, но комната была пуста, лишь посреди старого выцветшего от времени паласа огромной чернильной кляксой расплывалось темное, похожее на амебу пятно. Севастьянов несколько секунд заворожено следил за тем, как бурая амеба осторожно расправляет свои щупальца — псевдоподии, растет, ползет по ковру… Да, с такой кровопотерей наверняка не выживают… Впрочем откуда тебе знать? Разве ты доктор? Или можешь на глаз определить количество пролитой здесь крови? Хотя крови действительно много, а вон еще жирные масляные потеки на стенах, прямо поверх светлых обоев в веселенький цветочек… Абстракция безумного художника…. Глаза бездумно скользящие по комнате зацепились за неровные выведенные кровавыми сгустками буквы: "Кровь за кровь". Севастьянова передернуло, это уже явно было чересчур. Да, он хотел отомстить, он хотел смерти Маркухина и двоих других предателей. Но это была уже не месть, точнее не та месть, праведная и справедливая, о которой он грезил бессонными сжигающими нервы ночами. Это было уже нечто другое — ненужный садизм, звериное сладострастие пополам с пошлой опереточной трагикомедией. Святое дело превращалось в гнусный кровавый шабаш…
