"Кого из вождей сиу убили в тюрьме? — Степан лихорадочно перебирал в памяти все известные ему случаи. — Высокий Хребет? Нет, он погиб в бою. Кто еще? Большая Ворона? Нет, он шайен. Маленький Ястреб? Возможно. Он не вернулся из похода. Возможно, его схватили солдаты и убили уже в тюрьме. Но это случилось давным-давно. Неужели — Маленький Ястреб? Кажется, была какая-то история с его братом… Неистовый Конь! Да, о нем до сих пор рассказывают!" — Ты — брат Неистового Коня? — спросил он вождя и заметил, что у того дрогнули брови. — Это был великий воин. Его почитали и шайены, и белые.
— Он мог бы стать великим воином, если бы не доверялся шайенам и белым, — сурово ответил вождь. — Но он доверился и остался один в окружении врагов. Как ты сейчас. Иди вперед. Мы убьем тебя не здесь.
24. БРАТ ЗА БРАТА
Степан шагал в окружении молчаливых всадников и думал о том, как мог бы закончиться разговор с вождем, если бы он назвал свое имя. Вот только какое из имен? Многие сиу слышали о Зимнем Тумане. Его уважали и принимали, но при этом все знали, что когда-то он убил в бою сына одного из вождей. Назваться Стивеном Питерсом? Не самое лучшее решение. А вдруг розыскной плакат каким-то образом долетел и до этого далекого ущелья? Известно, что индейцы не гнушались сдавать властям пойманных преступников. Может быть, стоило сказать, что с некоторых пор его имя — Горящий Волк. Но из уст человека в солдатской одежде это могло прозвучать как издевка.
"Имена, имена… Они ничего не значат, но как много от них зависит, — думал Степан Гончар. — Назвали бы меня при рождении, скажем, Иннокентием или Вениамином. И я бы вырос тихим интеллигентным человеком. А что могло получиться из пацана, которому все только и кричали: "Степка, перестань! Степка, не дерись!" Вот и приходится теперь шагать под прицелом сразу четырнадцати винчестеров. Плюс двое со "спрингфилдами". Да, тут как ни назовись, а результат все равно будет отрицательный".
Он вспомнил, что Неистовый Конь из племени оглала тоже не сразу получил свое громкое имя. В детстве его называли Вьющиеся Волосы, потом, до совершеннолетия, он носил имя Его Лошадь На Виду. Он считался еще мальчиком, когда принял участие в серьезном бою. Несколько раз он в одиночку кидался на банду арапахо, которые укрепились на высокой горе и стреляли из-за валунов. Он вернулся раненый, но принес два скальпа. Его отец устроил пир в честь сына и передал ему свое имя.
Да, он мог бы стать великим вождем, но не стал. Все ждали, что он объединит народы сиу не только для войны с генералом Кастером, но и для мирной жизни. Объединенные племена невозможно загнать в резервации, и белому человеку пришлось бы считаться с могучим народом. Может быть, Неистовый Конь и хотел собрать вокруг себя всех сиу, но не успел. Белые слишком боялись его даже после того, как он покинул тропу войны. Они заманили вождя на переговоры и попытались арестовать. А когда он оказал сопротивление, солдаты схватили его за руки, и один из них ударил Неистового Коня в спину штыком.
Этот рассказ Степан слышал от разных индейцев, но все они говорили одно и то же. Значит, так оно и было.
"Значит, они и в самом деле собираются меня убить", — сделал вывод Гончар. Эта мысль не вызвала в нем никаких эмоций. Только легкий озноб пробежал между лопатками. Он не имеет права погибнуть. Надо остаться живым. Надо все сделать правильно.
Они не связали его. Уверены, что он не убежит. Некуда бежать. А если и попытается, то только доставит им лишний повод поупражняться в охоте на белую дичь.
"Но я — не дичь, — подумал Гончар. — Я такой же, как они. И пусть они это знают".
— У Неистового Коня был брат, Маленький Ястреб, — сказал он, ни к кому не обращаясь. — Он пропал. Про других братьев мне не рассказывали ни оглала, ни шайены, ни бруле. А я провел с ними не одно кочевое лето и съел с ними не одного бизона. Они рассказывали мне о многих славных воинах, но я никогда не слышал, что у Неистового Коня есть еще один брат.
— Теперь ты это знаешь, — не оглядываясь, бросил вождь.
— Когда Неистовый Конь бился с генералом Кастером, рядом с ним сражались великие воины, — продолжал размышлять вслух Степан. — Шайен Две Луны, оглала Сидящий Бык, Черный Олень, Бьющий Медведь и Добрая Ласка. Почему там не было тебя?
Вождь явно не хотел говорить с пленником, но он не мог промолчать, услышав такой вопрос. Тем более что его ответа ждал не только Степан, но и воины. После долгого молчания вождь все-таки ответил:
— Я был далеко. А ты скоро окажешься еще дальше. В Небесной Долине.
Гончар заметил на нескольких воинах шайенские мокасины, отделанные желтым, зеленым и красным бисером. И свой ответ он произнес по-шайенски:
— Ну что же, сегодня хороший день для смерти.
— Свирепый Пес, этот человек говорит, как настоящий шайен, — окликнул вождя один из индейцев.
— Когда я захожу в лавку Маккормика, я говорю, как настоящий шотландец, — ответил Пес. — Чтобы он продал мне настоящий шотландский виски. А этот человек говорит, как шайен, потому что хочет умереть, как подобает шайену. Никто не будет покупать всякую дрянь, когда можно купить виски. Никто не захочет умереть смертью белого, когда можно погибнуть по-человечески.
— Он пришел к нам без оружия, — сказал молодой индеец, ехавший рядом с Гончаром.
— Обычный трюк белых. Они начинают с нами переговоры, чтобы дождаться армии. А потом окружают и убивают. Ты еще слишком юн, Барсук. Ты не знаешь, как коварны белые. А я жил среди них пять лет. Я их знаю.
Барсук легонько коснулся ногой плеча Степана и спросил:
— Ты не хочешь назвать свое имя?
Гончару пришлось задрать голову, чтобы разглядеть его лицо. Этот индеец смотрел на него спокойно, не так, как остальные, бросавшие на пленника злобные взгляды.
— Шайены называли меня Зимним Туманом.
— Почему?
— Потому что я пришел к ним зимой. И вышел из Ущелья Туманов. А почему тебя назвали Барсуком?
Молодой индеец не успел ответить, потому что Свирепый Пес обернулся и выкрикнул:
— Его так назвали за то, что он, как настоящий барсук, дружит с шакалами! Тебе лучше помолчать, проводник. Подумай о новых дорогах, которые тебя ждут. Твоя куртка скоро пропитается кровью, и мы вернем ее твоим друзьям.
— Это не моя куртка, — равнодушно ответил Гончар. — Я снял ее с убитого, как и сапоги и шляпу.
— Воистину тебя надо бы назвать Шакалом, — сказал Пес. — Ты ешь падаль.
— Кто-то снимает скальпы, а кто-то забирает у врага одежду.
— С тебя не снимут скальп, — пообещал Пес. — Если бы ты попался мне в бою, тогда другое дело. Но ты ничего не добавишь к моей славе. Я убью тебя только для того, чтобы порадовать брата. Барсук! Скачи в деревню, пусть приготовят Столб Пленника.
Молодой индеец низко наклонился к шее коня, чтобы заглянуть в лицо Гончару.
