Выйдя на улицу, я со всего размаху угодила в ледяную,
наполненную жидкой грязью лужу. А на ногах-то всего лишь тоненькие замшевые
ботиночки. Чертыхаясь, я села в машину, стащила ботинки с ног и надела
валявшиеся под сиденьем босоножки. Ну вот, а Аркадий еще говорит, что у меня в
машине бардак. Вот ведь как пригодились.
Кеша с детства обожал автомобили. Первый раз за руль сел в
двенадцать лет – сосед разрешил покрутить баранку. К глубокому изумлению
мужика, Аркашка поехал абсолютно ровно и быстро.
– Слушай, – приговаривал мужчина, – да он родился с ключом
от зажигания в руке.
Когда остальные дети гоняли во дворе в мяч или играли в
прятки, Кешка будто привязанный торчал возле ненормальных автолюбителей,
самозабвенно копавшихся в чреве своих «коней». Потом ему стали доверять
несложные операции – подкачать колесо, долить дистиллированной воды в
аккумулятор, прокалить свечи… Постепенно процедуры усложнялись, и через два
года почти все мужское население близлежащих домов ломилось к нам в квартирку с
незатейливой просьбой:
– Кешик, глянь, не работает…
Аркашка со скучающим видом спускался вниз, поднимал капот,
засовывал руку в грязные внутренности машины, и через пару секунд бодрое
фырчание мотора повергало очередного хозяина в транс.
– Господи, как он это делает? – изумлялись автовладельцы. –
Раз, два – и все…
Увидав такой расклад, соседки понесли нам утюги, кофемолки и
радиоприемники. Но их ожидало глубокое разочарование. Ни один из бытовых
приборов в руках Аркадия и не собирался оживать. Талант Кешки распространялся
только на автомобили.
Поэтому, как только на нас свалилось богатство, Аркадий тут
же купил «Мерседес». Именно этой марке безраздельно принадлежит его сердце.
Абсолютно не жадный, сын просто звереет, когда кто-нибудь приближается к его
сокровищу.
Мой «Вольво» и Зайкин «Фольксваген» в случае необходимости
отправляются в авторемонтную мастерскую, и моет их по утрам садовник Петя. Свой
«Мерседес» хозяин обрабатывает собственноручно. Все полочки в гараже забиты
шампунями, натирками и полиролями. Набору губок позавидует любая кокетка. Стоит
ли говорить, что свое «сокровище» Кеша моет самолично, причем температура воды
в ведре предварительно проверяется термометром. Только 35,6! Иначе потускнеет
лак. Зайка, увидевшая один раз эти приготовления, просто затряслась от злости.
– Прикинь на минутку, – закричала она, врываясь ко мне в
спальню, – Аньку с Ванькой он просто запихивает в ванну, а когда те начинают
орать, приговаривает: «Ну подумаешь, чуть-чуть холодновато, ну ошибся папа!»
Откуда у него страсть к автомобилям, я не знаю, но явно не от
отца. Моего первого мужа – художника Костика любой предмет, состоящий из гаек и
шестеренок, приводил в ужас. Может, страсть пришла по линии матери? Я с ней не
была знакома. Костя уже состоял в разводе, когда познакомился со мной. Куда
подевалась его бывшая супруга, было непонятно, но она исчезла из жизни моего
первого мужа, оставив ему ребенка. Я воспитывала его с младенчества, и после
нашего с Костей развода мальчик остался со мной.
Машу принесло последнее, четвертое замужество. Мой тогдашний
избранник Генка был хорош всем, кроме небольшого изъяна – пил горькую, не
просыхая ни днем, ни ночью. Поняв, что битва с зеленым змием будет мной
проиграна, я просто-напросто отправила супружника домой к маме.
Спустя два года помолодевший и похорошевший Гена пришел ко
мне вместе с приятной светловолосой женщиной. Оказалось, он встретил настоящее
сокровище – Ренату. Той удалось сделать невозможное – Геннадий бросил пить, и
супруги собрались эмигрировать в Америку. У Ренаты была дочь – полугодовалая
Маша. Об ее отце женщина говорила скупо – вроде он бросил ее беременной и ни
разу не встречался с дочерью. Супруги боялись брать с собой в неизвестность
малышку.
– Будь человеком, – просил Генка, – подержи полгода девчонку
у себя.
– Но как же так? – растерялась я.
– Просто, – пожал плечами бывший муж, – мы укажем в
документах, что девочка временно остается у бабушки, матери Ренаты. Ее и
оформим опекуном.
Подавив на корню желание задать вполне естественный вопрос,
почему родная бабуля не желает на самом деле позаботиться о внучке, я
опрометчиво согласилась. И только когда заболевшей девочке пришлось впервые
вызвать врача, сообразила, что никаких документов они мне не оставили. Ни
метрики, ни карты ребенка. Забыли дать и телефон заботливой бабушки, равно как
и свой американский адрес…
На моих руках оказался ребенок, как бы не существующий в
действительности. Единственное, что я знала точно, – имя матери – Рената. Даже
день рождения – 6 сентября – придумал позднее Аркадий. Спустя несколько месяцев
из маленького городка Юм, штат Пенсильвания, пришло письмо. Генка сообщал, что
Рената скоропостижно скончалась, а ему чужая девочка абсолютно не нужна.
Правда, указал номер телефона бабушки. Но нелюбезный мужчина невнятно
пробормотал в трубку, что прежняя хозяйка поменяла квартиру и съехала. Увы,
никаких сведений о ней он не имеет. Целый год я ломала голову, как поступить.
Наконец Александр Михайлович взял метрику Аркадия и через неделю принес
небольшую книжечку. Я раскрыла ее и пришла в ужас: «Воронцова Мария
Константиновна»! Приятель, недолго думая, превратил Аркадия и Маню в родных
брата и сестру.
– Ребята в техотделе сказали, что так лучше, – пояснил
полковник, впрочем, тогда еще майор. – Опасно вписывать в документ
несуществующих лиц…
На моей памяти это был единственный случай, когда он нарушил
закон. Но как орал Костик, когда я явилась к нему с просьбой отказаться от
родительских прав в мою пользу!
Отвизжавшись, он заявил:
– Тогда уж и Аркадия забирай, нечего на мои алименты всех
кормить.
Так дети стали окончательно моими, и мы никогда не пожалели
о случившемся.
* * *
Отъехав несколько кварталов, я позвонила милой Леночке и
немедленно узнала, что Игорь Марков всегда решал дела без крови, действуя где
шантажом, где уговорами, а где угрозами. Дальше угроз дело не шло: Марков хоть
и нарушал Уголовный кодекс, все же старался особо не зарываться.
– Знаешь что, – зашептала Леночка трагическим шепотом, – ты,
кажется, права. Тут сегодня опять менты приходили и все вверх дном перевернули,
по гвоздику кабинет разобрали. Что-то искали.
– Нашли?
– Да он отродясь здесь ничего не держал, все в кейсе возил.
Наверное, дома хранил, в компьютере. Хотя у меня вот, например, есть его
ежедневник. Ну знаешь, календарик такой, куда пишут план на неделю.
– И милиция его не забрала?
