– Садись, – предложил он, галантно распахивая переднюю
дверцу, – сейчас печку включу.
Через минуту заработала не только печка, но и магнитофон. «Я
люблю все твои складочки», – запела развязным тоном девица. Да уж, никогда мне
не понять лесбиянок: мало того, что она увлеклась бабой, так еще и жирной, в
складках…
Виталий быстро крутил рулем, улицы были почти пусты.
Непогода заставила москвичей сидеть по домам. Редкие прохожие неслись
опрометью, словно испуганные кошки, разбрызгивая в разные стороны жидкую грязь.
Машина вылетела к метро «Кропоткинская» и запетляла по
переулкам. Наконец, проскочив какое-то посольство, замерла у большого серого
дома, построенного явно в начале века.
Виталий позвонил в домофон, и дверь немедленно распахнулась.
Да уж, в те далекие времена, когда проектировалось здание, на размеры не
скупились. Подъезд походил на небольшой аэродром. Невероятной ширины лестничные
пролеты плавно уходили ввысь. Мы полезли вверх – естественно, на последний
этаж.
Хозяин приветливо улыбался на пороге.
– Здорово, Игоряша, – расцвел Виталий, – решил заглянуть к
тебе с дамой.
– Вот и чудесно, – ответил Игорь, провожая нас по московской
привычке на огромную кухню.
Скорее всего, чтобы получить такой тридцатиметровый
«пищеблок», пришлось ломать несколько стен. Архитекторы царской поры полагали,
что барин и барыня станут вкушать яства в столовой, а готовить будет кухарка –
ей много места не нужно. Кстати, и у французов кухни невелики – подавать пищу
принято в комнатах… Но для бывшего советского, а ныне российского гражданина
большое помещение с плитой – это не просто кухня, а вопрос престижа. Поэтому и
крушим стены.
– Ну, – обратился ко мне Игорь, – что будет пить дама?
Ликер, коньяк, шампанское?
Я оглядела абсолютно пустой обеденный стол и пробормотала:
– Можно минеральной воды?
– Витька, – восхитился хозяин, – где взял такую
неприхотливую подругу?
Орлов рассмеялся. Игорь открыл огромный четырехкамерный
холодильник и принялся, насвистывая, разглядывать полки.
В кухню легким шагом вошла полная женщина в шикарном халате
– кимоно. Не обращая внимания на гостей, она повернулась к плите, взяла
маленькую кастрюльку, накрытую крышкой, и так же молча удалилась.
Странное поведение хозяйки озадачивало, и я пробормотала:
– Наверное, ваша жена сердится, что мы заявились на ночь
глядя да еще без звонка…
– А, – отмахнулся Игорь, – у нее просто голова болит, не
обращайте внимания. Ну, давайте за встречу.
Мужчины принялись болтать об общих знакомых. Я тихонько
сидела в углу, разглядывая хозяина. Игорь проделал большой путь, если Виталий
не ошибался, называя его бывшим строителем. Во всяком случае, сейчас его руки
блистали безупречным маникюром и белизной. Лицо покрывал ровный загар, но не
тот, который украшает щеки каменщика, работающего весь день под палящим
солнцем, а легкая коричневатая дымка, которую получают либо в солярии, либо на
пляже. Учитывая стоящий на дворе декабрь, можно было предположить, что Игорь
недавно вернулся из Таиланда, Индии или, на худой конец, Австралии. И вообще у
него вид богатого человека – спокойный, уверенный, не суетится, разговаривает
негромко, одет безукоризненно.
– Виталий говорит, что вы филолог и без работы? – неожиданно
обратился ко мне Игорь.
– Да.
– Грамотная?
– Кажется.
– Пишете без ошибок?
– Как правило.
– А с запятыми как?
– Вроде нормально.
– Чудесно, – обрадовался Игорь, – как раз ищу такого
человека. Видите ли, я так и не закончил школу. Из восьмого класса вылетел за
неуспеваемость, загремел в ПТУ, а там и не учили как следует. Вот штукатурить
могу, а письмо написать или записку – нет. Ляпаю дурацкие ошибки… Витька
говорил, что у меня детективное агентство?
Я кивнула.
– Так вот, клиентам приходится отчеты вручать, не хочется
идиотом выглядеть, и я сотрудникам не рассказываю о проблеме. Нанимал разных
людей, да все как-то не вытанцовывалось. Сначала учительницу русского языка
пригласил, пенсионерку. Всем хороша, но замучила наставлениями. Выправит бумаги
и объясняет: это по правилу безударных гласных, здесь чередование в корнях… Ну
за каким шутом мне эта наука? Ладно, уволил. Нанял девчонку молодую,
только-только Литературный институт закончила. Эта правила орфографии не объясняла,
зато принялась править стиль. Ну, предположим, написано: объект ходил вокруг
дома. Исправляет: объект обходил дом. Чувствуете разницу?
Я кивнула.
– Дальше – хуже, – продолжал Игорь. – Нашел профессиональную
редакторшу из издательства «Наука». Всем хороша, но язык длиной в километр.
Давай им махать, всем рассказывать об отчетах, ахать и ужасаться. Пришлось
избавляться. Теперь место вновь вакантно. Можете хоть завтра начинать…
Я возликовала. Ну кто бы мог подумать, что скучный вечер
завершится таким изумительным предложением! Сначала стану «орфографическим
словарем», а там, глядишь, и в агенты пролезу, главное – зацепиться.
Глава 2
В Ложкино я явилась около двух часов ночи. Сначала ужинала у
Игоря, потом Виталий решил во что бы то ни стало отвезти меня домой.
Представляю, как вытянулось бы у него лицо при виде нашего двухэтажного дома,
стоящего в конце огромного участка… Пришлось соврать, что живу недалеко от
ресторана, где Макс праздновал открытие магазина. Орлов галантно притормозил
возле неказистого блочного домика, на который я указала пальцем. Скорее всего
кавалер рассчитывал на приглашение и приятное продолжение вечера, но я
быстренько сообщила, что живу с девяностолетней мамой и двумя не менее
престарелыми тетушками. Бабули страдают старческой бессонницей, к тому же у них
обостренный слух. Виталий недоверчиво хмыкнул, но уехал, не забыв на прощание
попросить телефон. Я не растерялась и сообщила номер, только последнюю цифру
назвала неправильно – не восемь, а семь. Орлов подождал, пока дама исчезнет в
подъезде, и уехал.
