Кроме пауков, ему нечего было бояться. Змеи по ночам заняты своим делом, и кусают только тех, кого могут проглотить. Правда, бывает, что и ночью можно наступить на гремучую змею. Эти изумрудно-зеленые твари любят нежиться на нагретом за день песке. Если ее спугнешь неосторожным движением, она может и выстрелить всем своим пружинистым телом, пробьет зубами даже плотную ткань — и только потом победно загремит своей погремушкой.
Но здесь, в окружении кактусов, Орлов чувствовал себя спокойно. Змеи остались где-то там, на ровном песке между дюнами. Можно поспать перед работой. Несколько минут он еще смотрел сквозь дрожащую сетку мелких листьев в пылающее небо, расчерченное лиловыми полосами облаков.
«Слишком яркие краски, — думал он. — Разве можно сравнить местные закаты с теми, что тлеют над Невой? Иногда готов всё отдать, чтобы постоять на Английской набережной. Или просто пройтись по Морской…»
Он проснулся оттого, что кто-то мягко потянул за одеяло, на котором он спал. Не шевелясь, он прислушался и скосил глаз. Рядом раздался звук, похожий на работу ручной мельницы. Орлов медленно повернул голову и увидел прямо перед собой крупную крысу, которая, стоя на задних лапках, пережевывала откушенный уголок одеяла. Крыса, придерживая добычу передними лапками, повернула свою остроносую мордочку к Орлову и нацелила на него бусинки глаз. Он не удержался и подмигнул ей. Она неторопливо попятилась и укрылась за кустом, продолжая перетирать жесткую ткань своей «мельницей».
Он протер глаза. Хватит спать. Поднявшись на гребень, он отчетливо разглядел в лунном свете пепельно-серую полоску крепости, окантованную густой тенью. В одной из башен светилась золотая точка окна.
Орлов снял с лошади мешок с динамитом, аккуратно разложил свое опасное хозяйство на песке и принялся отмерять шнур и вставлять запалы. Всё надо приготовить заранее. Пока он спал, ему приснилось, что он расставляет заряды вокруг всей крепости. Проснувшись, капитан нашел сновидение вполне разумным. Совершенно незачем тратить весь запас динамита на одну стену. Чтобы сделать хороший пролом, хватит и пары зарядов, а остальные помогут отвлечь охрану.
Когда все было готово, он снова погрузил заряды на гнедую. Аппалуза уже радостно взбивала песок копытом: она не любила подолгу стоять без дела.
Он подъехал к зданию крепости так близко, что ветер доносил до него запах табачного дыма и подгоревшего хлеба. Здесь, в ложбине между дюнами, капитан оставил лошадей. Потом надел черный плащ, взвалил на плечо мешок с динамитом и пошел в обход крепости.
В планшете у седла остался план, начерченный во время первого визита в Кончитос. Там были указаны все посты, все фонари и все расстояния. Капитан хорошо изучил этот план заранее, чтобы сейчас не заглядывать в него. Он знал, как незаметно обойти всю крепость по кругу и при этом оставить после себя незаметные следы в виде зарытых в песок динамитных патронов. Невидимкой быть нетрудно. Труднее рассчитать длину порохового шнура для каждого из патронов. Ведь он должен гореть ровно столько времени, сколько нужно, чтобы вернуться к той стене, где камеры, и успеть заложить там последний заряд. Поэтому ему пришлось обойти всю крепость два раза, засекая время и считая шаги. А потом оставалось только надеяться на добросовестность изготовителей огнепроводного шнура. Если они чего-то недоложили или слишком жидко пропитали оплетку, то преждевременный фейерверк может все испортить.
Однако все получилось так, как и рассчитал капитан. Когда он подъехал к угловой башне и встал на седло, чтобы дотянуться до окна с решеткой, восемь патронов уже лежали в песке на другой стороне крепости, и длинные шнуры уже горели, подводя шипящее белое пламя все ближе к запалам.
— Ау, ротмистр! — негромко проговорил он, прижимая лицо к решетке.
В черноте камеры показалось светлое пятно. Бурко, в распахнутой белой сорочке, подошел ближе.
— Черт возьми, граф! Какими судьбами? Как вы меня нашли?
— Это было нетрудно. Здесь только ваше окно забрано решеткой.
— Я не о том!
— Не время для разговоров. Соблаговолите отойти в угол и прикрыться тюфяком.
— Что вы задумали?
— Сейчас увидите.
На другом краю крепости грохнул первый взрыв, за ним второй.
Орлов отъехал от стены. Лошадь дернулась, когда вздрогнула земля под ногами, резко ударил по ушам взрыв, засвистели разлетающиеся осколки камня. Из дымящегося пролома выскочил Бурко и кубарем скатился по песку. Орлов свистнул ему, и через мгновение ротмистр уже взлетел в седло запасной лошади.
Они помчались по пересохшему руслу, но через несколько минут Орлов свернул в сторону и остановился, спрыгнув на песок.
— Вы что? — Бурко привстал в стременах и вытянул шею, оглядываясь. — Такой переполох подняли! Не понимаю, почему так тихо… Да за нами сейчас такая толпа несется, а вы время теряете!
— Помогите лучше, — ответил капитан, выдирая из песка пучки травы.
— Что-что? — Ротмистр обеими руками яростно потер уши. — Черт побери, да я же ничего не слышу!
Орлов быстро скрутил снопик из вырванной травы, а потом надел его на копыто своей аппалузы и обвязал, чтобы не свалился.
— Понятно… — протянул Бурко и слез со своей гнедой.
Пучками травы они обвязали копыта лошадей, после чего медленным шагом направились в сторону от русла. Орлов несколько раз оглянулся, пока не убедился, что на потрескавшейся глине не видно следов, и только после этого его аппалуза перешла на рысь.
Со стороны крепости доносились выстрелы: часовые стреляли в темноту, проявляя запоздалую бдительность.
5
Ротмистр Бурко прибыл в Америку вовсе не для того, чтобы оказаться в тюрьме. Но и покидать камеру столь экстравагантным способом он не собирался. Однако что случилось, то случилось, и теперь его положение из сложного превратилось в отчаянное. Бурко был готов застрелиться. А его непрошеный освободитель беспечно посапывал, раскинувшись под кустом.
Бурко встал и огляделся. Ему очень хотелось вскочить в седло и унестись отсюда, подальше от ненавистных крепостных стен. Но куда бы он ни посмотрел, его окружали зеленые столбы с полосами колючек и парой отростков каждый, а между ними теснились кактусы помельче, ветвистые и такие безобидно пушистые с виду. Они были похожи на связку колбасок, если только можно представить себе колбаску, усеянную колючками.
«Как же мы сюда попали?» — изумленно оглядывался Бурко. «И как будем выбираться?» Если бы он мог найти ответы на эти вопросы, то не задержался бы здесь ни на секунду. Однако, судя по всему, теперь его судьба всецело в руках непрошеного спасителя.
Заметив, что капитан перестал посапывать, он сказал:
— Знаете, граф, как вас называют в Генштабе? «Башибузук
[1]
».
