Илья толкнул Кирилла в бок:
— Старикан безобидный. С ним можно столковаться. Спросим дорогу, заодно еды прикупим. Вон у него кур сколько.
— Можно рискнуть, — согласился Кирилл. — Пусть только эти друзья подальше уберутся.
Однако гости не торопились уезжать. Прошло не меньше десяти минут, прежде чем на дороге показались всадники. Но их было только двое.
Снова зашуршали кукурузные листья, и на краю поля снова появился один из рейнджеров. На этот раз он принес с собой веревку и длинный нож, которым принялся рубить молодые стебли. Он собрал объемистый сноп, перетянул его веревкой и, приподняв, неудовлетворенно крякнул:
— Маловато.
— Эй, Кирпич, ты чего тут? — спросил второй рейнджер, выбираясь из кукурузной чащи.
— Лошадкам, — последовал короткий ответ.
— Я понимаю, что не нам. Тебе что сказано было? Сидеть и ждать. Чего ты сюда поперся?
— Тут зелень лучше.
— Вот же дубина! А если профессор увидит?
— Все равно.
— Нет, не все равно. Что ты будешь делать, если он ругаться начнет? А если за ружье схватится? Он же чокнутый, да еще и слепой, начнет палить, что тогда?
— Все равно. Кукуруза нужна лошадкам. Профессору она не нужна. Ему уже ничего не нужно. А лошадкам нужно.
— Пошли отсюда, Кирпич, да поживее, — оглядываясь, говорил второй рейнджер. — Рано еще.
— А чего ждать? Кончим его и спокойно уедем.
— Рано еще, тебе сказано!
Кирпич присел на сноп и принялся сворачивать самокрутку.
— Я вот не пойму, зачем ждать. Ты, Бингл, грамотный. Ты городской. Может, ты понял, чего Мутноглазому надо? Растолкуй мне, чего мы ждем?
— У Мутноглазого свой расчет. — Бингл присел на сноп рядом с Кирпичом и запустил пальцы в его коробку с табаком. — Если запалить дом прямо сейчас, он сгорит за пять минут. Никто и не увидит. А Бен Гаттер со своими парнями придет сюда не раньше чем через три часа, а то и через четыре. Вот когда Мутноглазый приведет рейнджеров в котловину, тогда мы и подпалим домишко. Только бумаги не забыть бы там, внутри. А то сгорят к черту. Хезелтайн что сказал?
Он замолчал, облизывая края бумажки, чтобы склеить сигарету.
— Ну? — тупо спросил Кирпич.
— Что — «ну»?
— Что сказал Хезелтайн?
— А… — Бингл чиркнул спичкой и затянулся. — Он сказал, чтобы бумаги вынести все до единой. Чтоб ни одной, самой маленькой, в доме не осталось. Чтобы еще раз все перетряхнуть, все-все проверить, а только потом поджигать. Гаттер увидит пожар, и прямиком сюда.
— А мы?
— А мы — отсюда.
— А он нас не догонит?
Бингл расхохотался.
— Да зачем ему нас догонять! Он же не нас с тобой ловит! Он знает, что это не мы профессора замочили.
— Не мы? А кто?
— Банда Мясника, вот кто.
Кирпич просветленно улыбнулся:
— И кукурузу тоже они забрали!
Кирилл и Илья переглянулись. Остерман постучал пальцем по рукоятке ножа. Кирилл в ответ погрозил ему кулаком. Илья возмущенно покрутил пальцем у виска.
«Почему?!» — читалось в его глазах.
Но Кирилл еще раз отрицательно помотал головой.
«Этим двоим поручили убить старика, — думал он. — Забрать какие-то бумаги и поджечь дом. Пожар должен привлечь сюда рейнджеров, которые войдут в котловину примерно через три часа. Что дальше? Рейнджеры кинутся догонять банду, которая якобы учинила расправу над безобидным стариком. Вряд ли они станут прочесывать лес. Они уйдут из котловины. Можно будет дождаться ночи и тоже спокойно уйти. По дороге.
Значит, этих двоих лучше не трогать. Конечно, хорошо бы немного уменьшить численность отряда. Но если их там человек двадцать, то потеря двоих ничего не значит. Хотя… Там двое, здесь двое… Нет. Мы тут не для того, чтобы перебить их всех. Нам нужно выбраться отсюда живыми. Вот и все. Да, но как же быть со стариком?»
Рейнджеры докурили самокрутки и встали.
— Пошли, Кирпич.
— Ну уж нет. Вдвоем-то мы больше унесем. Ломай стебли, а я буду связывать.
Бингл, устав препираться, забрал у Кирпича тесак и принялся рубить кукурузу.
Со стороны хижины послышался свист.
— Эй, вы! Убирайтесь с моего поля!
Бингл выпрямился и поглядел из-под руки.
— Говорил я тебе! Полюбуйся. Старый хрыч грозит нам дробовиком.
— Ну, значит, он первый начал, — сказал Кирпич. И снял «маузер» с плеча.
Звонко лязгнул затвор. Кирпич отставил ногу назад, наводя на старика тяжелую винтовку.
Нож сверкнул в воздухе и с глухим стуком воткнулся в бок рейнджера, как раз под левую руку. Кирпич охнул и зашатался. Ствол «маузера» задрался вверх. Грохнул выстрел, и рейнджер повалился на спину, выронив винтовку.
Бингл, вытаращив глаза, хлопал по кобуре, пытаясь схватить револьвер. Но пальцы его не слушались.
— Не дергайся, — сказал Кирилл, стоя за кустом и наведя на рейнджера кольт. — А то будет, как с Кирпичом. Ложись. Руки в стороны.
Илья, пригибаясь, подбежал к убитому и с усилием выдернул нож. Потом присел на корточки возле лежащего Бингла, вытер об него клинок и разрезал ремень.
— Руки за спину.
— Свяжи его по-индейски, — посоветовал Кирилл.
— Не учи ученого, — буркнул Остерман, придавливая рейнджера коленом.
Со стороны хижины раздался ответный выстрел, и дробь россыпью щелкнула по кукурузным листьям.
— Вот старик удивится, когда увидит, каких дел натворила его гаубица, — усмехнулся Илья.
Кирилл осторожно выпрямился, подняв голову над кустом, и увидел хозяина фермы. Тот стоял на одном колене и неловко возился с дробовиком, загоняя патроны.
«Храбрый дед, — подумал Кирилл. — Хорошо, что Илюха успел вмешаться. Никогда бы себе не простил, если б тот гад подстрелил старика. А ведь Илья был прав. Следовало прикончить их сразу. Черт возьми, Кардосо оказался умнее меня. Он сразу признал Илюху командиром, а я… «
— Сматываемся, — сказал Остерман. — Поднимаем наших и живо уходим по дороге, пока она свободна. Ты же слышал, часа три у нас есть.
— Старик нас увидит.
— Не беда.
— А с этим что делать?
Они говорили по-русски, и пленный с ужасом прислушивался к незнакомой речи. Однако когда Кирилл кивнул в его сторону, он все понял.
— Не убивайте! — прохрипел он. — Я вам ничего не сделал.
— Ты хотел убить моего любимого дедушку, — сурово сказал Остерман.
