— Всё, уходите. Все наши уже разбежались.
— Что делать с их яликом?
— Это ваша добыча. Перекрасьте да продайте.
— Может быть, поспрашивать в Джерси, кому он принадлежал?
— Делай, что хочешь, только вали отсюда побыстрее!
Лодка ушла вниз по течению, и Илье показалось, что она двигалась в сторону Баттэри.
«Пора бы и самому уходить, пока судороги не схватили», — подумал он, но все еще цеплялся за кранец. На шхуне затихли шаги, захлопнулась дверь. В тишине едва поскрипывал такелаж, да журчала вода.
Он решил, что сейчас на палубе шхуны никого не осталось. Если незаметно подняться по трапу и хотя бы краем глаза посмотреть, кто там лежит… Спиро или Джейк? Какая разница! Тело нельзя оставлять на шхуне! Да, ни в коем случае! Если они опознают Ионидиса, да поспрашивают пьяниц в портовых салунах — не пройдет и недели, как им все станет известно!
Ему было несложно убедить себя в верности этой мысли, потому что босые ступни уже заныли от долгого пребывания в воде — верный знак приближения судорог. Илья схватился за трап, подтянулся и осторожно вылез из воды. Глянул поверх фальшборта — и увидел Джейка.
Тот лежал на спине, раскинув руки, и под его головой блестела маслянистая лужица.
«Значит, Спиро убили, — подумал Илья. — Или он ушел. Конечно, ушел. Ну и что же, что одноногий? Он рыбак, всю жизнь на воде. Да засади в него хоть десяток пуль, он все равно выплывет. Бедняга Джейк! Сейчас мы с тобой уберемся отсюда. Тебе здесь не место…»
Шлепая босыми ногами по палубе, он подкрался к телу. Но тут заскрипели доски — кто-то шел сюда от носовой каюты. Илья юркнул в тень и скорчился между ящиками и открытым рундуком. Длинная тень легла на палубу прямо перед ним. Кто-то стоял у борта.
— Больше никто не подойдет, — проговорил человек, и тень скользнула в сторону.
Пропела, открываясь, дверь, и пятно света легло на Джейка. Илья увидел его окровавленное лицо. Дверь захлопнулась.
Он выждал еще немного и привстал. Машинально заглянул в рундук. Там, среди тросов, стоял ящик с инструментом. Илья запустил в него руку и вытащил напильник. Подумав, освободил его от деревянной рукоятки. Там же был топорик, и он взял его в другую руку. Постоял, слушая, как на палубу капает вода с его мокрой одежды.
— Подожди немного, Джейк, — сказал он, засовывая топорик за пояс. — Сейчас пойдем домой. Подожди.
Глядя на распростертое тело друга, он не мог тронуться с места, словно какая-то сила пригвоздила его к палубе. Он даже дышать перестал, подчиняясь этому непонятному оцепенению.
И вдруг снова открылась дверь, и в освещенном проеме вырос силуэт. Человек вышел наружу. Он держал над головой керосиновую лампу, и Илья хорошо видел его лицо, и блестящую грудь в распахнутом вороте рубахи, и шнурок на шее, с каким-то амулетом. До матроса было шагов пять. Напильник сам собой лег в ладонь, и пальцы привычно обхватили его, как рукоять ножа…
— Кто это тут болтает… — заговорил моряк.
И вдруг захрипел, схватившись за горло. Выронил лампу, она откатилась и погасла.
«Попал, — подумал Илья, выхватывая из-за пояса топорик. — Из напильников можно делать отличные метательные ножи».
Раненый катался по палубе, суча ногами и пытаясь закричать. Но из его горла вырывался только клокочущий хрип.
Илья одним прыжком подскочил к нему и за ворот оттащил в сторону. Сжав в руке топорик, он прижался к стенке рядом с открытой дверью, слушая, как еще один пират поднимается из кубрика на палубу.
— Косой, что тут? — Он высунулся, вертя головой. — Косой!
Илья с трудом сдержался. Ему так хотелось рубануть по затылку — но следовало подождать, пока этот не выйдет на палубу. Там, в кубрике, кто-то еще. Надо выманить всех поодиночке наружу.
И вдруг пират вывернул голову так, что Илья увидел его лицо. Матрос вытаращил глаза, и тут же зажмурился, и едва успел приподнять руку, закрываясь от удара. Но топор прошел сквозь его пальцы и с хрустом воткнулся в шею. Горячая струя ударила Илью в грудь. Он с трудом выдернул топор из раны, и матрос рухнул на пороге. Его ноги лихорадочно бились по короткому трапу, ведущему в кубрик.
Илья мельком заглянул туда, увидел стол с множеством бутылок и рундук у стены, на котором кто-то лежал, свесив руку до пола.
«Спиро зарезал семерых, пока они спали, — вспомнил он, перешагнул через затихшего матроса и за ноги стянул его в кубрик. — А я пока убрал всего-то двоих».
Третий был мертвецки пьян. Илья связал ему руки за спиной, и этой же веревкой обмотал щиколотки. Хотел вставить кляп, но было противно возиться со слюнявым ртом.
На стене кубрика висела двустволка. Он переломил стволы и увидел блестящие глазки капсюлей. Взвел курки и обернулся.
На пороге стоял четвертый. Белый, как мел, он застыл с открытым ртом, будто собрался сладко зевнуть. Его остекленевший взгляд был направлен на Илью. Точнее — на ружье в его руках.
«А если в патронах дробь?» — подумал Илья, нажимая на спусковой крючок.
Приклад подпрыгнул и ударил его по скуле. Кубрик заполнился кислым дымом, и Илья сначала прижался к стене, чтобы не попасть под ответный выстрел, а потом бесшумно скользнул вперед. Тот, в кого он стрелял, сидел на палубе, опираясь спиной о мачту, и вся грудь его превратилась в кровавое месиво.
«Картечь», — подумал Илья.
Пригнувшись, он прокрался вдоль стенки под окнами каюты. Рывком открыл дверь и отскочил в сторону. Но никто не стрелял в него изнутри, никто не выскочил наружу — каюта была пуста.
Он прошелся, держа дробовик наперевес и заглядывая между ящиками. На палубе больше никого не было. Только он — и мертвецы.
С реки послышались слаженные гребки нескольких весел. В расходящемся тумане качались факелы.
— Эй, на шхуне! Что у вас за пальба? Что случилось?
Илья перегнулся через борт и крикнул слабеющим голосом:
— Зовите полицию, здесь трупы!
— А чего нас звать, — засмеялись в подошедшей шлюпке. — Мы уже тут.
24. Обвиняется в убийстве
Расплющенная пуля застряла в грудной мышце, так и не пробившись меж ребрами. Врачи сказали, что это удивительный, небывалый случай. Они впервые встретили пациента, пережившего выстрел в сердце.
Илья мог бы удивиться еще больше — он и не догадывался, что в нем сидит пуля, пока ее не вытащили и не показали ему. Но самым поразительным было другое. Первым человеком, который навестил его в тюремной больнице, стал Рой Сильвер.
— Не думал, что ты выкарабкаешься, — сказал Большой Босс. — Даже не знаю, стоит ли этому радоваться.
— Почему я в тюрьме? — спросил Илья.
— Это еще не тюрьма. Даже для убийц есть место под крылом правосудия. Следствие только началось. Правда, улик слишком много. Но их можно толковать по-разному.
