— Возьмет деньги.
— А потом возьмет моих друзей. И получит за них еще немного денег. А может быть, и много.
— Плевать нам на расчеты Уильямса, — сказал Илья. — Сделаем так. Будешь морочить ему голову, а я выйду, и сам тебя вытащу.
— Вот я и спрашиваю — а можно верить твоим адвокатам? Ты уверен, что выйдешь?
Илья не успел ответить, потому что надзиратель подошел к решетке. В руках он держал две миски.
— Поешьте напоследок, джентльмены, — ухмыльнулся он. — На том свете таких деликатесов вам не предложат.
39. В Нью-Йорке есть всё
Кирилл не сомневался, что сможет убежать. Да, это казалось невозможным. Как он сумеет вырваться из тюрьмы — безоружный, раненый, да еще в незнакомом городе?
Но именно в том, что все считали это невозможным, и был его шанс. Главное — не расслабляться. Вот расслабился он, пойдя на встречу с Уильямсом, не захватил оружия, и вообще хлопал ушами — что получилось? Ничего хорошего. Теперь-то он ученый.
Он запомнил каждый поворот, пока их везли в больницу. Разглядел, куда выходят окна, и даже заметил, что решетки на них — хилые и ржавые, а в кирпичной кладке почти не было просветов раствора. Да, у него не было с собой ни динамита, ни пороха. Еще один непростительный промах, как сказал бы Энди Брикс. Но он надеялся, что строители тюремной больницы устанавливали решетки на окнах с таким же рвением, с каким возводили стены.
Пока от всех его наблюдений было мало толку, но кто знает, как оно повернется дальше?
Охранники менялись через два часа, и он приглядывался к каждой новой физиономии — не этот ли подкуплен итальянцами? Возможно, все, о чем они говорили с Ильей, окажется пустыми фантазиями, и тогда ночь пройдет спокойно. А утром их отвезут обратно в зал суда — вот тебе и еще один шанс. Не выйдет — ничего. Придется дослушать речь адвоката, столь бесцеремонно прерванную накануне, затем будет совещание жюри, будет зачитан приговор — и тогда, скорее всего, их с Ильей разлучат надолго. Значит, надо наговориться сейчас.
И они говорили. Обоим было что рассказать о своей жизни в Америке, но почему-то до самой ночи они говорили только об Одессе. «А помнишь? А помнишь?»
— А твои-то как? — спохватился Кирилл. — В Нью-Йорке? Или подались в лучшие края?
— Лучшие края они нашли в Бруклине. Просто земля обетованная, — горько усмехнулся Илья. — А что? У отца с мамой собственное дело. Швейная мастерская. Два десятка работников. Все из России. Крепкие непьющие мужики, спокойные, ни забастовок, ни прогулов. Оське уже восемнадцать, он мастер по швейным машинкам. Лийка работает с заказчиками и шпионит по модным ателье, срисовывает новые фасоны.
— Замуж не собирается?
— Да ей всего шестнадцать. Хотя там уже виднеется на горизонте некий Лева Рабинович. Приличная семья, из Вильно, торговля мануфактурой. Года через два приглашу тебя на свадьбу.
— Договорились.
— А твои? — спросил Илья.
— Что? Мои? Ну, я первое время писал маме. Несколько раз писал. Ответа не было. Может, просто письма не доходили? Уж больно далеко… — Кирилл махнул рукой. — Знаешь, Илюха, все мои сейчас живут в Нью-Мексико. Это на краю света. Но все же ближе, чем Россия. А кстати, в Техасе тоже есть Одесса. Маленькая такая станция. Я как-то проезжал мимо, чуть из поезда не выпрыгнул. Даже подумал — а вдруг это ты?
— Что — я?
— Ну, ты приехал в Техас, построил город, назвал…
— Интересно, у всех писателей такая фантазия, или только у одесситов? — спросил Илья. — Так легко говоришь: «Построил город»!
— А что такого? Мы с друзьями уже построили один. И ничего, живем. На всякий случай, запомни — Крейн-Сити, на железной дороге между Атлантической линией и Техасской.
— На какой такой всякий случай? — насторожился Илья.
Кирилл замялся. Не в его правилах было рассказывать о задуманном, пока не сделаешь.
— Ну, мало ли что. Вдруг сейчас начнется землетрясение, все рухнет, мы разбежимся в разные стороны… По крайней мере, будешь знать, где меня найти.
— А я вот не знаю, где меня найти, если все рухнет, — задумчиво произнес Илья.
Кирилл вдруг почувствовал, что койка под ним дрогнула. С потолка посыпалась пыль. В следующий миг до них донесся громовой раскат.
— Началось? — Илья вскочил с табурета.
— Динамит. — Кирилл сел на койке…
— Динамит? Это уж слишком. Значит, налет?
— Налет. Ну и лихие же ребята твои итальянцы!
Надзиратели метались между решетками, тревожно перекрикиваясь. Откуда-то потянуло гарью. Коридор быстро заполнялся дымом. Загремели замки решеток и охранники, размахивая револьверами, побежали в соседнее крыло.
Только один из них остался караулить тупиковую камеру для особо важных заключенных, но и он больше смотрел в другой конец коридора, чем на узников. Он время от времени вглядывался в задымленную даль, словно ждал подмоги. Но, так и не дождавшись, снова возвращался к решетке.
— Эй, друг! — окликнул его Илья. — Похоже на пожар, тебе не кажется?
Надзиратель, воровато оглядываясь, вставил ключ в замок, а потом достал револьвер из кобуры.
— Отойди в угол, — приказал он Илье, направив на него ствол и взведя курок. — Вот так. Лицом к стене. Руки на стенку. Выше. Еще выше, чтоб я их видел.
Илья послушно исполнял его команды.
«Все верно, — подумал Кирилл, снова изображая тяжело раненого. — Пусть он только войдет, дальше будет легче».
Но охранник не собирался входить в камеру.
— Эй, ты! — Он навел револьвер на Кирилла. — Хватит валяться! Если хочешь дожить до утра, вставай и убирайся отсюда!
Дверь камеры с лязгом откатилась в сторону, и надзиратель встал рядом с узким проходом, продолжая держать Кирилла на мушке.
— Давай живее! И не придуривайся, будто ходить не можешь!
«Убьет обоих, — подумал Кирилл. — Итальянцы заказали одного, но он убьет обоих при попытке к бегству. Так ему удобнее. Да так и достовернее. Никто не поверит, что Илюха кинулся бежать, а я остался досматривать сны. Да, так оно и будет. Глупо. Заплатили-то за одного. Получится вдвое дешевле. Вот так и сбивают цены».
Пошатываясь и хватаясь здоровой рукой за стенку, он добрел до решетки. Охранник отступил еще дальше.
— Выходи! Стой! Лицом к стенке! Опустись на колени!
— Ну, уж нет, — Кирилл развернулся лицом к нему. — У тебя руки дрожат. Можешь нажать на спуск, а я ничего не увижу. Всегда хотелось посмотреть, как стреляет кольт. Говорят, спереди вспышка похожа на мальтийский крест.
— Не болтай! А то я разозлюсь, и в самом деле пристрелю тебя! Лучше встань на колени и упрись лбом в стенку, пока я разберусь с твоим дружком!
